- Неужели прорвались? - шепнул Анчар. - Не поверю, пока не выберемся отсюда на той сторо...
Что-то мягкое навалилось на него, притискивая руки к туловищу и выжимая дыхание, но не успел он подумать, что величайшей подлостью Белого Света было бы сейчас, если бы попадали мешки, как неведомая сила потащила его вверх.
- Кабуча... - просипел он сквозь стиснутые зубы и понял, что не в силах не только пошевелиться, но и открыть рот.
Заслышав подозрительные звуки у себя за спиной, возчик-послушник оглянулся - и рука его непроизвольно дернула вожжи так, что вол остановился:
- Жираф Всемогущ... ой...
Но на его оговорку никто не обратил внимания, потому что были у них дела позанятнее юного еретика: Верховная жрица стояла перед его возом, словно молилась - запрокинув голову и вытянув руки вперед и вверх, старший жрец замер за ней в позе бегуна перед стартом, а над рассыпавшимися по мостовой мешками - мешками с его воза, пресвятые титьки Уагаду! - висели в воздухе два человека. И то, что присмотревшись, он узнал в них магов-жрецов, хоть и без малиновых балахонов, душевного спокойствия парню не добавило. И словно для того, чтобы окончательно лишить его сна на неделю вперед, справа донесся разъяренный рев Верховного жреца:
- Идиот и сын идиота, да сожрут мокрицы твои вонючие мозги!!!..
Узэмик, выступавший в роли тылового охранения своей патронессы[58], встрепенулся:
- Кокодло идет!
И был неправ. Кокодло не шел - он бежал, как не бегал с тех пор, когда тридцать лет назад жертвенный лев вырвался из клетки в двух метрах от него. И точно так же умудрялся орать на ходу.
Тридцать лет назад лев, оглушенный воплями, забрался обратно в клетку и закрыл уши лапами, решив, что лучше мгновенная смерть от ножа жреца, чем долгие муки от его ора.
- ...да отсохнут твои руки и прирастут к заднице!!!..
Сейчас же Просветленная даже не шелохнулась, сосредоточенно вперившись невидящим мутным взглядом в свою добычу. И лицо ее было не безмятежно улыбающимся, как минуту назад, но перекошенным, будто сведенным судорогой от крайнего напряжения.
- ... Да чтоб ты жрал до конца жизни один яичный порошок и запивал воловьей мочой!!! Чтоб тебя... - обогнув вола и бесхозный полуразваленный воз[59], Кокодло остановился, словно налетел на стену. Взор его, горящий человекоубийственным огнем, обежал представшую картину - и вспыхнул в три раза яростнее: - Чтоб тебя!!!.. Ты задерживаешь обоз! Убирайтесь! Убирайтесь отсюда все! Узэмик! Гони отсюда эту скотину!
- Верховная жрица - не скотина! - выступил на защиту патронессы чародей.
Старуха затряслась, пленники шевельнулись, руки их соприкоснулись...
- Я вола имел в виду, - фыркнул Кокодло - не слишком убедительно.
Просветленная, забыв на мгновение про засланцев, побагровела от гнева, руки ее дернулись, а пальцы скрючились, словно устремляясь к чьему-то горлу[60].
Между захваченными послушниками проскочила крошечная искра, они слабо двинулись, опускаясь на пару сантиметров - и Старуха вздрогнула и покачнулась. Из-за зубов ее вырвался сдавленный рык, и Узэмик, шестым чувством и пятой точкой почуяв, кому он предназначался, вступил в бой.
- Просветленная только что схватила двух изменников, о Верховный. И сразу после того, как...
- Если схватила - так пускай убирает отсюда[61]!
- Возьмется поудобнее - и всех уберет, - многозначительно огрызнулся жрец.
- Если не надорвется, - ядовито оскалил зубы Кокодло. - И вообще, какое право она имела нападать на послушников без разрешения Совета Наставников - и моего? Она здесь - никто! Приживалка! Это мой храм!
Взгляд жрицы на мгновение сфокусировался, ожег Верховного - и тот схватился за задымившееся плечо балахона, взвизгнув от боли. Но секундное удовлетворение стоило ей дорого: тела пленников вспыхнули золотым - точно молния ударила, озаряя на несколько секунд половину площади - и словно гром загрохотал с ясного неба: гулкие раскаты загремели, эхом отдаваясь между древних стен.
И крик.
Отчаянный, не то женский, не то детский.
- Пусти-и-и-и-и!!!..
Из полумрака выскочил мальчишка лет четырнадцати, обогнул вола и накинулся на жрицу:
- Пусти их!!!
Легкий жест Узэмика - и невидимый кулак ударил подростка в грудь, отшвыривая под телегу.
- Пусти их!!! - и полутьма исторгла из себя женщину с цветастым платком на голове, задыхающуюся от быстрого бега.
Ее старший жрец ударил об колесо с особым удовольствием.