— Какая жестокая женщина, – сокрушается Кир.
Но расстроенным он не выглядит, так как сидящая рядом девчонка в платье, которое едва прикрывает задницу, что-то шепчет ему на ухо.
Глава двадцать пятая
— А нечего рассказывать, - пожимаю плечами. – Я с пар свалил…
— Наш человек, - поддерживает конопатый парень с дредами.
— Во-во, будете потом на пару у бомжей на вокзале места отжимать, - усмехается строгая.
Что же она такая язва?
— Иду, любуюсь природой, - продолжаю рассказ, - вдруг движение какое-то в стороне. Ну, мне интересно, вдруг чего дают. И потопал. Скользко, снег валит, а на площадке за колледжем следы. Как на плацу, точно рота маршировала. И умаршировала, значит, к гаражам. Я туда. А там представление в самом разгаре. Двое чего-то хотят от третьего. Я и поинтересовался для общего развития, в чем суть проблемы.
Ненадолго умолкаю, чтобы понять, меня вообще слушают или всем по фиг. Надо же, пока еще слушают. Разве что кроме самого Кира. Кажется, сидящая рядом девчонка в максимально короткой юбке интересует его намного больше. Вполне понятно.
— Честно говоря, сути проблемы я так и не услышал. Эти двое как будто чем-то недовольны были.
— А Кир, небось, кайф ловил в это время? – усмехается конопатый.
— А то, он в полном порядке стоял рядом и в совершенно любезных тонах пытался донести до уважаемых сэров свою точку зрения… ну, как стоял – больше сидел, конечно. Лежа.
На лицах парней и девчонок появляются улыбки. Кажется, даже сам Кир повернул в нашу сторону одно ухо.
— А потом мы культурно побеседовали, - продолжаю я. – Правда, один из товарищей к концу беседы немного подустал и решил тоже прилечь. Но так это я уже говорил – скользко было. Он и устал стоять. А второй решил, что вести беседу в одиночку – проявить неуважение к другу. Подхватил его и сразу откланялся.
— А как же махач и кровь ручьями? – спрашивает длинноволосый.
— Это точно не про тот случай, - отрицательно мотаю головой. – Кровь вроде и была, но совсем капля, может, носом у кого-то пошла. Ну, знаете, давление, магнитные бури. А тут такие впечатления. Со всяким может случиться.
— Ко мне Кир, когда на хату вломился, - делает страшное лицо конопатый, - весь в кровищи и каком-то говне, я думал зомбяк приперся. Ща мне бошку отгрызет.
— Было бы что оттяпывать, - слышу от какой-то из девчонок.
— Ну-ну, я тогда просто замерз.
Смех среди девчонок становится громче.
— Чувак, ну ты что? - просыпается Кир. - Я же такой боевик описал. Их тысяча, тебя один.
— А кругом пули свистят с сапогами? - поддерживаю его.
— Именно! - восклицает он. - Я такой: «Брось меня, командир. Пробивайся к своим». А ты: «Русские своих не бросают!»
— Ты же вроде татарин, Адашев, - выдает парня сидящая рядом девчонка.
— Тс-с-с, - прикладывает тот к губам палец. - Это большая тайна.
— И только глухой о ней не знает, - ухмыляется конопатый.
— Молчи, русс, а то мой орда твой дом труба шатай будет!
— Вас орда, а нас рать! - получает тут же ответку.
Собственно, в такой непринужденной атмосфере взаимных уколов вечер и продолжается. Понятное дело, я сразу не могу стать активным участником всех перепалок и разговоров, так как многие из них построены на новостях или информации, о которых ничего не знаю. Но и одиноким сиднем в углу не сижу. Успеваю узнать, что длинноволосый бросил институт ради какого-то очень хлебного места программиста и теперь едва-едва вылезает потусить с друзьями, так как остальное время занят над крутейшим проектом, о котором никому не рассказывает. Узнаю, что девчонка в максимально короткой юбке, которая едва ли не бросается на Кира, на самом деле его бывшая, с которой они расставались раз сто, но постоянно снова сходятся. При этом о самом Кире ребята говорят легко и просто: лядун на букву «б», но душа компании. Узнаю, что чувак с дредами учится на художника и периодически приглашает друзей писать их портреты. Судя по кислым физиономиям, портреты выходят так себе, на что сам будущий художник ни разу не обижается.
Совсем ничего не узнаю только о строгой Даше. Ее тут не то чтобы побаиваются, но уважают, что ли. Ну, то есть никаких сплетен и шуток ниже пояса. Кир не в счет, для него разницы нет, над кем шутить.
Когда выпито уже достаточно много, народ начинает отваливать на танцпол. Некоторые из них уже плохо стоят на ногах, праздник начался задолго до моего прибытия, но это никого не смущает. А еще мне показалось, что видел, как художник глотает какую-то таблетку. Причем предлагал ее и другим, но все отказались.
Народ отваливается постепенно, кто-то возвращается и снова уходит. Но наступает момент, когда за столом остаемся только мы с Дашей. Причем на меня девчонка не смотрит. Она вообще последние минут двадцать сидит вполоборота и ни с кем не разговаривает, наблюдает за танцующими. Сама же ни разу не спустилась вниз.