— Меня послали за тобой. Мне это далось не так просто. Пришлось похлопотать.
Он улыбнулся.
— Но торопись. За дверьми стоит другая стража. Верни Этьену кольцо.
Эльф отчаянно посмотрел на священника.
— А за меня вы не похлопочете, отче?
Потом перевел взгляд на канатоходца.
— Здесь двое ходатаев на одного просителя.
Жан отвел глаза.
— Я пока занимаюсь земными делами.
— А вы, отче?
— Я думал, ты продолжишь мое дело здесь, — сказал отец Дидье.
— После убийства двух десятков горожан?
Священник положил руку ему на плечо. Невесомую и струящуюся светом.
— Не надо. Служение стоит дороже просьбы о милости.
Этьен молчал.
Марин уже сняла кольцо и положила на его ладонь. Он сжал кулак. А девушка снова стала бесплотной, и каменные стены зала проступили за ней.
И тогда он резко раскрыл ладонь и надел кольцо. Побледнел, дрогнули губы, разошлись в улыбке. То ли победной, то ли беспомощной, но уже мертвой. И глаза утратили свет.
Священник резко вскочил, бросился к нему.
Иногда смерть является прекрасной, дабы обмануть тех, кого хочет увести за собой.
Жан потрогал вену у него на шее и покачал головой.
Отец Дидье вздохнул.
— Они могут выбирать момент своей смерти.
— Те, кто принял крещение — нет, — возразил канатоходец.
— Могут, но не должны, — сказал священник. — Присягнувшие служат, даже, если теряют любимых.
— Я похороню его в его семейном склепе. А ты? Ты ему поможешь?
— Если смогу. Он не оставил мне выбора.