...
Ли Цин поднялась на колени и, когда гондола выровнялась, бросилась вперед. Она бросилась к соплу подпитки черного пороха и прикрыла его, защищая своим телом. Гондола сделала еще пару тошнотворных рывков, а затем начала выравниваться. Ветер все еще был силен, но воздушный шар уже поднялся в воздух, оседлав течение.
С бешено колотящимся сердцем Лин Мэй поднялась на ноги и огляделась. Небо было заполнено воздушными шарами, которые поднимались, двигаясь вперед, их экипажи суетились, обслуживая жаровни и натягивая веревки. Некоторые из них, как ни странно, все еще взрывались, мгновенно вспыхивая пламенем, когда воспламенялся черный порох. Однако многие выравнивались, набирали скорость и летели вперед. Это было ужасно, но и волнующе.
Она оглянулась. Стена удалялась все дальше и дальше. Она все еще видела, как надуваются воздушные шары, спускаясь с зубчатых стен. Она взглянула на Сяо Юй и Ли Цин, которые смотрели на нее, и усмехнулась. Сяо Юй тоже улыбнулась, хотя в ее глазах стояли слезы.
На горизонте солнце выглядело как растекающаяся лужа крови.
20
Баллард ухмыльнулся, проезжая через каньон. Наконец-то, он показал этому идиоту, кто здесь хозяин! Все это время Пьеро считал себя главным в их партнерстве, тогда как на самом деле Баллард манипулировал каждым его шагом. Без сомнения, испанский простак рассчитывал убить его на какой-то стадии их плана и забрать добычу себе, но если он думал, что такая возможность не придет в голову Балларду, он был еще глупее, чем выглядел. Ну и как он теперь себя почувствует , посреди пустыни, без еды, без воды и без лошади? Единственное, о чем жалел Баллард, сбежав от Пьеро, так это о том, что он не увидит выражение его лица, когда тот поймет, что его обманули!
Он быстро двигался по дну долины, прикрепив поводья обеих лошадей к луке своего седла. В конце концов, он добрался до гребня и остановился, чтобы оглядеть окружающий пейзаж, подняв руку, чтобы прикрыть глаза от заходящего солнца.
Внезапно его лошадь шарахнулась, чуть не сбросив его с себя. Он крепко сжал поводья, опустил руку и посмотрел вниз, чтобы увидеть, что его напугало.
По гребню навстречу ему, приближаясь к нему с трех сторон, скакала тройка мускулистых лошадей с угрюмыми людьми в черных одеждах на их спинах. А в руках мужчины держали натянутые луки, направив их в его сторону. При виде нацеленных на него металлических наконечников стрел Баллард почувствовал, как его кишечник сжимается, и в животе засвербило. Но он заставил себя стиснуть зубы в усмешке и поднять руку, словно приветствуя старых друзей.
- Как мне повезло, господа! - воскликнул он. - Я весь день блуждал в поисках новых партнеров!
Он продолжал улыбаться, пока разбойники приближались
Это продолжалось долго – взрывы и яростные, короткие вспышки пламени - но теперь, казалось, все подходило к концу. Уильям все еще слышал редкие раскаты грома, некоторые из которых казались совсем близкими, некоторые - гораздо более далекими, и видел, как белые вспышки, похожие на молнии, врывались в его камеру, но теперь они стали более разрозненными, а периоды тишины между одним взрывом и следующим оказывались более продолжительными.
Он все еще не мог понять, что происходит, почему Безымянный Орден поднялся в небо на огромных воздушных шарах. Неужели они решили напасть на Нефритовую гору сверху, сбросить черный порошок в ее кратеры и туннели, расколоть ее на части? Но если так, то зачем? Зачем сражаться с Таоте? Стена была мощной военной машиной и грозным защитным механизмом, и, по словам Вана, все, что им нужно было сделать, это продержаться еще несколько дней, и угроза исчезнет еще на шестьдесят лет.
Должно быть, что-то случилось, - решил он. - Что-то радикальное, что потребовало изменения тактики. Но что? Было ли это как-то связано с Пьеро и Баллардом? Использовали ли они черный порошок для пробития Стену каким-то образом, возможно, как отвлекающий маневр, который позволил бы им сбежать? Но это тоже не имело смысла. Это все еще не объясняло воздушные шары.
Уильям все еще пытался разобраться в этом, когда ключ заскрежетал в замке его камеры, и дверь со скрипом распахнулась.
Он смахнул пыль с лица и прищурился от света. Это был не особенно яркий свет, просто масляные фонари горели в коридоре, но после того, как он был заперт в темноте в течение нескольких часов, это было похоже на то, как будто он посмотрел на солнце.
Насколько он мог разглядеть, в дверях стояли трое солдат. Прикрыв глаза, он увидел, что это были воины корпуса Медведей - все крупные мужчины, и все смотрели на него без всякого выражения лиц.
Почему они здесь? Требовалось ли его присутствие? Они приносили еду? Или Лин Мэй все-таки решила его казнить? Один из них вошел в его камеру и поманил его скрюченной фигурой и гортанной фазой, которую он не понял. Все еще моргая, он вышел в коридор, солдаты Корпуса Медведя отступили, чтобы дать ему место. Он ожидал, что его схватят, возможно, даже закуют в цепи, но, к его удивлению, один из солдат отмахнулся от него рукой, как будто он был бездомной собакой, которую они пытались прогнать.
- Я могу пойти? - сказал он. – Куда мне идти?
Один из солдат рявкнул ему что-то по-китайски.
- Где Лин Мэй? - спросил он. - Лин Мэй? Ван?
Солдаты посовещались между собой, затем один из них ткнул пальцем вниз, как бы неопределенно указывая на пол.
Уильям понял, что имел в виду этот человек. Лин Мэй, или Ван, или, может быть, оба были на Стене. Он побежал в том направлении, его мысли кружились. Быть освобожденным из своей камеры и, по-видимому, делать что он хотел - по существу, означало получить бесплатное помилование. Что происходит?
Когда он вышел из выхода башни на вершину Стены, он был потрясен сценой разрушения перед ним. Он постоял немного, пытаясь осмыслить происходящее. Пустыня за Стеной была усеяна обломками. Там валялись горящие воздушные шары, похожие на огромные смятые шкуры животных, там же лежали разбитые гондолы, и искореженные, почерневшие тела. Мало того, некоторые из воздушных шаров явно потеряли управление, как только взлетели, и либо ударились о башни, либо взорвались прямо над головой. Меньше чем в тридцати футах над парапетом висела огромная горящая оболочка воздушного шара, из которой поднималось облако черного вонючего дыма и клубилось в ночи. С вершины Северной башни, из которой он только что вышел, свисала разбитая и тлеющая гондола, тело, скрученное на оборванных веревках, болталось под ней, как обугленная марионетка.
На площади прямо перед ним валялись другие тела или части тел, а также великое множество неопознанных искореженных, горящих обломков. Он посмотрел направо, но из-за дыма и темноты было трудно разглядеть, остался ли здесь кто-нибудь в живых. А потом сквозь плотную завесу дыма он увидел, что кто-то движется, и направился в его сторону, прокладывая себе путь через ужасную полосу препятствий, которая лежала между ними. Дым на мгновение рассеялся, и он увидел, что это не солдат, а маленький человечек в темной простой одежде и шляпе без полей.
- Эй! - крикнул он. - Ван! Что случилось? Подождите!