Еще один крик разорвал воздух, на этот раз ближе, а затем быстро последовал еще один, и еще. И вот люди во дворе услышали топот множества ног, похожий на далекий рокот приближающегося урагана.
Враг был уже рядом.
* * *
Впереди мелькнул свет, Лин Мэй была уверена в этом. Трудно было заметить что-то определенное в мерцающем свете факела Имперского офицера, освещавшего скалистые стены, но все же она была уверена, что видела слабое мерцание другого света - более мягкого, чистого, естественного.
Был ли этот новый свет, идущий сверху? Да, она была уверена, что это так. Она почувствовала укол тревоги, когда задалась вопросом, что могло быть причиной этого. Шел ли он из пролома в потолке, пробитого Таоте? Мог ли их враг стать достаточно тактически разумным, чтобы разгадать их план и перехватить их?
Но нет. Когда они приблизились к свету, она увидела, что он исходит от ряда четырех открытых железных решеток, похожих на зарешеченные окна, установленных в низком потолке следующей секции туннеля. Коридор здесь немного расширялся и выглядел более искусственным. Имперский офицер повернулся и поднял руку, приказывая всем остановиться. Когда колеса повозки со скрипом остановились, он указал на более длинный и темный участок туннеля, который лежал за решетчатой секцией прямо впереди.
- Вот куда мы направляемся, - сказал он. - Еще пятьдесят шагов, и мы окажемся в подвале Восточной пагоды.
Он отвернулся, подняв факел, и они снова двинулись вперед, колеса обоих повозок с грохотом ожили. Лин Мэй оглянулась через плечо на Уильяма, который помогал усталым воинам Медвежьего корпуса толкать повозку с Таоте последние пятьдесят шагов. Она увидела, как он взглянул на первую из решеток, вделанных в потолок, а затем заметила, что он замер. Она тоже подняла глаза, проследив за его взглядом. Рядом с решеткой, не более чем в нескольких футах, она заметила движение.
Сначала свет, просачивающийся сверху, был слишком ярким, чтобы она могла понять, что его вызывает. Но затем ее зрение привыкло, и она резко вдохнула. Так близко, что она могла бы протянуть руку и коснуться ее, если бы не решетка, она увидела массу движущейся зеленой плоти, перемежающуюся короткими вспышками черных когтей и блестящих белых зубов.
Площадь прямо над их головами кишела Таоте!
Широко раскрыв глаза, она посмотрела на Уильяма. Бросив предупреждающий взгляд на Имперского офицера во главе группы рядом с Ваном, она наклонилась вперед и прошептала: - Продолжай двигаться! Скажи им то же самое!
Но не успели слова слететь с его губ, как Имперский офицер взглянул на решетку над головой, и замер в ужасе. Он резко остановился, заставив остальную часть процессии тоже встать.
Теперь сверху донеслось усиленное сопение и хрюканье, необычное рвение и осознание чего-то нового для Таоте. То ли существа увидели мерцающий свет факелов, то ли услышали грохот повозок, то ли просто учуяли их запах, Лин Мэй понятия не имела, но внезапно свет сверху стал тусклее, когда существа подошли и прижались мордами к решетке. В следующее мгновение в щели между прутьями показались скребущие когти, и на них потекла густая, как воск свечи, слюна.
Ван толкнул имперского офицера в спину и резко прошипел: - Иди вперед! Мы почти на месте!
Имперский офицер посмотрел на него с застывшим от ужаса лицом, а затем с усилием взял себя в руки. Он резко кивнул и рванулся вперед, его движения были резкими и паническими, свет его факела заметался то в одну, то в другую сторону.
По мере того как они спешили по длинному туннелю так быстро, как только могли, активность над ними становилась все более неистовой. Лучи дневного света, просачивающиеся сверху, становились все меньше, а затем полностью исчезли, когда Таоте втиснулись в просветы, превратив промежутки между прутьями в слюнявую, шипящую массу извивающейся зеленой плоти. Еще больше когтей стали свисать из них, царапая, заставляя пригибать головы. Лин Мэй почувствовала, как внутри нее заколыхалась тревога, когда решетки начали скрипеть и прогибаться под сильным давлением десятков тел Таоте. Ей захотелось бежать, но повозки была слишком тяжелыми, и их надо было толкать перед собой дальше и только после этого можно было идти за ними.
Внезапно перед Лин Мэй раздался треск, и одна из решеток поддалась. В тот же миг в туннель ворвалась лапа Таоте, длинные когти вонзились в плечо одного из воинов Медвежьего корпуса, толкающего тележку с мясом, и вытащили его через щель в потолке так же легко, как ребенок может вытащить краба из каменного пруда. Солдат издал короткий крик агонии, а затем исчез, его щит, который был слишком велик, чтобы пролезть в щель, с грохотом упал на пол, почти сразу же за ним плеснул кровавый дождь.
Прежде чем кто-либо успел среагировать, вторая решетка распахнулась, и вторая лапа Таоте протянулась и схватила еще одного из воинов Медвежьего корпуса. Затем, в быстрой последовательности, еще несколько массивных зеленых лап ударили вниз и похватали оставшихся солдат, одна из них схватилась за бронированное плечо Пэн Юна своими клешневидными когтями и потянула его вверх.
Пэн Юн кричал и боролся, его ноги дико брыкались, когда его тащили к пускающей слюни массе Тао Тэй. Лин Мэй не смогла среагировать достаточно быстро, чтобы предотвратить внезапную и шокирующую смерть остальных своих солдат, но теперь она вытащила из-за пояса свой метательный крюк на прочной цепи и инстинктивно бросила его.
Крюк полетел прямо, цепь обернулась вокруг запястья Таоте, как металлические кандалы, ачетыре зубца самого крюка заклинились вокруг изогнутых и искривленных прутьев поврежденной решетки. Это удерживало лапу Таоте на месте, по крайней мере, на время, и не позволяло ей затащить Пэн Юна вверх через дыру в потолке.
Однако Лин Мэй знала, что это лишь вопрос времени, когда Таоте сумеют ворваться сюда. Краем сознания она ощущала, как Уильям бежит вперед и ныряет вниз. Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он схватил забрызганный кровью щит мертвого воина Корпуса Медведя, развернул его боком и швырнул, как диск.
Щит, вращаясь, как волчок, полетел с такой скоростью, что начисто отсек руку Таоте у запястья. Когда Пэн Юн упал на пол, лапа монстра все еще цеплялась когтем за плечо его доспеха, Таоте издал дикий вопль агонии. С зеленой, дурно пахнущей кровью, хлынувшей из нее и брызнувшей на Пэн Юна, лапа существа втянулась через пролом в потолке. Однако Лин Мэй знала, что рана Таоте не помешает другим таким же, как он, попытаться добраться до них.
- Не высовываться! - крикнула она Уильяму и Вану, когда бросилась вперед, чтобы забрать свой крюк и помочь Пэн Юну.
Все трое столпились вокруг молодого воина Медвежьего корпуса, который привалился к стене с искаженным от боли лицом. Уильям осторожно поднял изуродованные, забрызганные кровью лоскуты доспехов и ткани на плече Пэн Юна и осмотрел рану под ним.
- У тебя останется адский шрам, - сказал он. - Но жить ты будешь.
Лин Мэй быстро перевела слова Уильяма. Пэн Юн слабо кивнул, его лицо стало пепельным.
Уильям мог сказать, что молодой человек, хотя и не смертельно ранен, но был пока не в состоянии встать на ноги и вернуться в строй, а у них не было времени, чтобы ждать, пока он восстановит силы.
- Мы за тобой вернемся, - сказала Лин Мэй.
Она поколебалась мгновение, потом решительно кивнул.
Теперь, когда среди них не осталось солдат, идти стало гораздо труднее, но Уильям, Лин Мэй и Ван приложили все усилия, чтобы тащить две тяжелые повозки по туннелю, и те, скрипя и громыхая, медленно катились вперед.
* * *
С громким топотом когтистых лап и хором разъяренных, оглушительных криков Таоте хлынули во двор. Сразу же воины Орлиного корпуса начали выпускать свои стрелы, их руки непрерывно двигались, когда они заряжали и стреляли. Воин Корпуса Медведя издал свой собственный рев и бесстрашно вступил в бой, размахивая топором и молотом. Даже имперские гвардейцы, не привыкшие к схваткам, сражались храбро, закалывая и рубя мечами.