На какое-то время в воздухе повисло молчание. Я переваривал услышанное, а друзья ждали моей реакции.
- Уважаемый Женя, твои мозги с непривычки так громко скрипят, что даже вывели меня из медикаментозного сна! – раздался, вдруг, гнусавый голос Хрюна. – Ты, пожалуйста, поправляйся быстрее: нам с тобой вдвоем еще нужно будет разобраться с целой гильдией каменщиков!
Глава 11
Глава 11. Грустные новости и кое-какие мысли
Что тут можно еще сказать? Кажется, Хрюн поспособствовал тому, что и в этом мире скоро появится братство Вольных каменщиков, сплоченных общей идеей сделать библиотекарю очень и очень больно…
В этот раз любимые Хрюном звуки стали не прямой, а косвенной причиной членовредительства. Причем ситуация сложилась крайне неоднозначная.
Но, неправильно будет рассказывать историю с конца, а начало было следующим.
Так как Гарр уже был занят задумкой Флина, Хрюн, пользуясь служебным положением, склонил сразу нескольких магов, зависящих от него, как от мастера библиотекаря, к сотрудничеству. Естественно, занялись они все вместе очередной дудкой. Хрюн, вообще, явно был из семьи не самых простых горожан, так как умудрился подключить к своей авантюре и местных музыкантов, и столяров, и плотников…
В общем, монструозный по размерам, но, тем не менее, мобильный инструмент а-ля Иерихонская труба был готов. Основным его отличием от иномирного аналога, за исключением того, что творение Хрюна являлось реальным, а не мифическим, было то, что рушить мастер собирался не стены, а моральный дух противника.
Благодаря размерам и геометрическим изысканиям, звук передавался на большое расстояние, а благодаря магическому вмешательству он не рассеивался и игнорировал преграды в виде всевозможных затычек.
Магической энергии устройство расходовало много, так как, не смотря на все старания изобретателя, здорово нарушало законы природы. Поэтому выступал с ним наш маэстро нечасто и недолго, но всегда феерично!
Когда Хрюн первый раз, пыхтя, взобрался на стену, установил свое акустоснайперское устройство, приложился к нему губами и начал дуть…
Тут отдельно нужно упомянуть, что ушлые маги завязали заклинания на самого трубача, иначе вся задумка изначально пошла бы прахом. Так что потрудившись один раз, все остальные затраты энергии на активацию волшебства они переложили на трубача.
Так вот, приложился к нему губами Хрюн и начал дуть!
Лагерь противника находился на расстоянии от стен не меньше километра, и длинной тоже был немал. Поэтому в первый выход трубача на импровизированную сцену на концерт попали не все. Но те, кто попал, равнодушными не остались!
Хрюн превзошел самого себя: это было действительно ужасно. Даже те, кто был рядом с ним на стене и никак не попадал под действие направленной акустической волны, признавались потом маэстро, что были в шаге от того, чтобы не спрыгнуть со стены.
А теперь представьте, что творилось в стане врага! Люди на участке метров в пятнадцать были испуганы, ошеломлены, и дезорганизованы. А тут еще Хрюн начал чудовищно медленно водить своим адским устройством из стороны в сторону, буквально поливая вражеский лагерь звуком из самых глубин преисподней. Которой, впрочем, по местным понятиям здесь не существовало, но, уверен, еще бы чуть-чуть и в лагере ее бы придумали, чтобы низвергнуть туда нашего маэстро.
Хрюн пытал людей примерно шесть или семь минут, пока полностью не выбился из сил.
За это время среди противника нашлось немало людей уже готовых обрезать себе уши. Благо, до этого, кажется, все же не дошло. Но примерно двадцатая часть лагеря в тот момент пережила самые ужасные минуты своей жизни.
Потом Хрюн очухался и осознал все несовершенство бытия. Ведь это же преступление, давать концерт только для избранных – его должны слышать все! Переместившись на другой участок стены, он собрался с силами и дал еще одно представление, но закончил при этом чуть раньше. Когда труба с вконец измотанным маэстро показалась на третьем участке, лагерь напротив этого сегмента стены опустел в считанные секунды.
Хрюн с облегчением выдохнул и до самого вечера с вольнонаемными грузчиками просто красовался со своим вестником апокалипсиса то на одном участке стены, то на другом, парализуя тем самым работы противника.