Тут уже претворяться спящим дальше было нельзя. Пришлось вставать и оч-ч-ч-ень аккуратно укладывать подчиненных злой воле людей обратно на лежанки. Ну, или на пол — как получится.
Сложнее всего пришлось с «шаманом». Тот отказывался укладываться прямо как тот сорванец в детском саду во время тихого часа: кричал, скандалил, махал руками и ногами. От этих, казалось бы, хаотичных телодвижений, здоровяка Стуна бросало по всему помещению, в обязательном порядке прикладывая обо все ограждающие конструкции и предметы интерьера.
Гарр из своей засады помогал другу, как мог, но его иллюзии мало заботили разгневанного нелюдя.
В помещение вбежали стражники, чтобы сразу же оглушенными упасть на пол. Одержимый бросился наутек, но бежать ему пришлось мимо Гарра. Вот тут уже завязалась яростная, но короткая схватка, в которой наш иллюзионист показал, что он не только не боевой маг, но еще и не рукопашник.
Однако сам факт того, что перед одержимым стоял настоящий талантливый маг обладающий определенным иммунитетом к волшебным атакам задержала беглеца секунд на пять. Этого как раз хватило Стуну, чтобы прийти в себя, шатаясь, добрести до душащего Гарра шамана и отоварить того по затылку.
А потом Гарр и местный слабенький менталист все оставшееся до нашего прихода время с переменным успехом занимались экзорцизмом.
Рина с присущей всем женщинам любознательностью тут же стала задавать уточняющие вопросы. Уже слегка охрипший бедняга Стун, покорно стал на них отвечать, но сигнал тревоги спас его от этой пытки.
Нелюди пошли на предрассветный штурм!
Глава 30
Глава 30. Кровавое начало кровавого штурма
Самое забавное в сложившейся ситуации то, что сильно всполошились из-за сигнала только мы. Местные жители вели себя довольно вальяжно, свято веря в ту инженерию, что поколениями охраняла их замок и отбивала у всех желание его штурмовать.
Оказавшись возле узкого, почти как бойница, окна, мы смогли рассмотреть фрагмент из всей картины штурма.
Научники успели-таки скопировать и растиражировать светочи (так здесь называют уже при мне изобретенные прожекторы — симбиоз физики и магии: ярко светящийся камень внутри металлического отражателя). Теперь благодаря ним мы видим, как сквозь «бутылочное горлышко» тоненькой струйкой в пространство перед городскими воротами проникают нелюди.
Их расчет прост. Защитники захотят обрушить завал на штурмующую армию, а не на единичных полностью закрытых щитами-амулетами воинов.
В одной руке каждый из воинов нес тот самый щит, а во второй (или на плече) у них трепыхалось крупное живое существо. И уже тут стало понятно, что нелюди абсолютно точно остаются нелюдями. Примерно у каждого третьего на плече лежал связанный человек.
— Пустят кровь и оставят связанными лежать, чтобы шаманам проще камлать было, — подтвердил мои опасения Бродяга, — а защиту видите? Почти такая же, как была у телохранителей верховного: магией не взять. А кое-кого и оружие не одолеет. Они, как раз, несут косуль и оленей — понимают, что в тех, кто тащит живых людей, мы и так стрелять не будем…
— Может, дадим им по ушам, наконец?! — едва ли не умоляюще спросил я у него. — Сколько можно хитрить и бегать?! Давай запустим сколько влезет, пока они кровь пускать не начали, завалим проход, накроемся такой же защитой и отведет душу?!
— Кто в деле?! — с огоньком в глазах отвернулся от окна Бродяга!
Воздержавшихся не нашлось!
Гарра, правда, насильно оставили в помещении, но накачали энергией по самое небалуйся и доверили ему осуществление прикрытия нашей операции.
Но он не согласился. Он готов был драться, кусаться и царапаться, орать, визжать и истерить, но не оставаться здесь, когда все его друзья будут там!
То, что в рукопашной и магической схватке от него не будет проку, в виде аргумента не принималось.
В итоге я попросил Стуна аккуратно, но хорошенько встряхнуть иллюзиониста, чтобы хотя бы немного вернуть его к реальности, а потом быстро оттащил его в сторону и поделился одним весьма спорным с моральной точки зрения планом…
Как же безбожно контрастно выглядела кровожадная улыбка на добродушном лице, когда Гарр с благодарностью принял мое предложение и с легкостью согласился прикрывать нас: «лучшими во всех мирах иллюзиями»!