Паренек выглядел на удивление почти что сносно. Потерев глаза, он довольно бойко принялся за чтение.
Ну, что я вам скажу… наши горожане в эту ночь тоже не подкачали. Стоило вестям о выходе из Игр сразу двух городов достигнуть ушей и глаз наших воодушевленных граждан, как те сразу же стали требовать от городских властей финального сражения!
Но градоначальник устоял перед натиском толпы и с выборными лицами в сопровождении многочисленных представителей третьей стороны поехал на переговоры с научниками и степняками. И тем и другим были предложены такие условия капитуляции, которые давали возможность всем сохранить лица и остаться, если не в выигрыше, то не с голым задом. В частности научникам предлагалось сразу же после согласия на капитуляцию, отправиться в город и приступить к изучению любого новшества, что только покажется им интересным. Степнякам же пообещали вернуть лошадей и шапки взамен на возврат награбленной руды, т.е., предложили разойтись миром, так, чтобы каждый остался при своем.
Научники, как и следовало ожидать, согласились без всяких дополнительных условий и даже с восторгом, потирая ладони.
А вот с кочевниками все вышло не так гладко.
Те стали, как говорится, гнуть пальцы и пускать сопли пузырями, утверждая, что наша огненная магия им не страшна и никого они из города не выпустят до самой осени!
Другими словами, они требовали мзды.
Ну, наши делегаты, зная, что воодушевленный уже добытыми победами народ поддержит сейчас любые силовые методы воздействия на противника, этой самой мзды степнякам пообещали с три короба!
На том, расплевавшись (в прямом смысле), и разошлись.
В тот же день были разосланы голуби во все концы для связи со всеми известными группами партизан, чтобы те были готовы кошмарить кочевников-фуражиров, буде такие появятся в их окрестностях.
Сами же горожане тут же запустили все имеющиеся планеры нагрузив их краской, которую все равно нужно было куда-то девать. Таким макаром в несколько заходов были условно уничтожены все запасы еды и фуража, что тут же с радостью подтвердили полномочные представители третьей стороны, которые уже вполне себе настроились на праздничный банкет и обратное путешествие домой.
Теперь гордым сынам степи стоило крепко задуматься, что им в ближайшем будущем делать с лошадьми: убираться на их спинах восвояси или понемногу употреблять их в пищу. В виду того, что и их в таком количестве кормить скоро будет нечем в условиях пребывания на вражеской территории, и сами лапу сосать придется.
Так что вопрос капитуляции представителей степных городов был делом времени, причем довольно непродолжительного. Либо сегодня-завтра неподготовленный штурм без всяких стенобитных и прочих орудий, либо уход домой, автоматически считающийся поражением.
Еще сообщалось, что третья сторона тоже разослала письма в которых предупредила всех (кроме степняков) участников игры, как действующих, так и выбывших, добровольно припасами с кочевниками не делиться.
Это, собственно и так было понятно, но лишний раз напомнить не грех.
Дочитывал малец послание уже, считай, всему отряду. Хмурые лица понемногу разглаживались, кто-то уже побежал за пивом для голубя, прихватив с собой два здоровенных ведра…
Видимо, если сегодня мы и соберемся в обратный путь, то явно не с утра. Да и не понятно, как вообще возвращаться назад, если вокруг города будут сновать сотни, а то и тысячи степняков.
Если ночью и по воде, то куда девать лошадей?
Вчера нас кормили и поили жители города, но это был знак гостеприимства. В общем, нужно было что-то решать. Причем решения должны приниматься на самом верху. Если кочевники упрутся рогом, придется либо апеллировать к третьей стороне, либо просто и без затей рубиться с ними в чистом поле или гонять по лесам, пока они не закончатся.
Тут кто-то внимательный и добрый сунул мне в одну руку здоровенную кружку прохладного светлого нефильрованного пива, а в другую – ногу молодой но жирной копченной утки, и все мои гнетущие думы на счет ближайшего будущего улетучились, словно маленькое легкомысленное облачко, под действием порыва хулиганистого ветра.
Не успел я освободить ни одной из рук, как тут же подоспели и вторая кружка, и вторая нога. Дальше неуловимый официант уже и сам поднабрался, поэтому за третьей порцией питья и деликатеса пришлось ковылять самостоятельно. А том еще разок и еще…