Эх, дружище, это ведь не конец, а просто остановка для отдыха…
Ну, да ладно, остался Хрюн, как там это моя любимый надменный свин поживает?
Ты смотри… шагает! Шагает, зараза! Прет напролом и не морщится! Ай да библиотекарь, ай да сукин сын!
Еще и попытался не упасть, ну, да куда там: валится с ног, как подрубленное дерево!
Ох…
Тяжело же ему это далось. По всей голове то тут, то там появились серебристые волоски.
— У тебя местами волосы седые, — обескуражено произнес я.
— А у тебя все лицо тупое, — массируя виски, огрызнулся Хрюн.
Да, с кем, с кем, а с ним все в порядке.
Посмотрев на сидящих вместе друзей, я подумал, что у всех нас где-то внутри надежно спрятаны болевые точки — раны, полученные с течением времени, и очень тяжело снова по ним пробежаться без должной подготовки.
Так, а что там у меня во сне было дальше? Кажется огонь, вода и медные трубы — все по классике. А потом были всякие внутренние сомнения и недоверие со стороны друзей.
И как же эти сны будут обыграны здесь в реальности, раз этот процесс уже стартовал?
Сам я пожалуй, с подобной аналитикой не справлюсь. Нужно срочно устроить очередной всеобщий мозговой штурм! Благо в этот раз вина у нас нет! А благо ли это? Вдруг кому-то сейчас то волшебное вино забвения не помешало бы?
Да уж, сегодня, определенно, день вопросов. Надеюсь, никто из них не останется без ответа.
Без введений и прелюдий коротко и ясно вываливаю на друзей все содержание своих странных снов.
— Это все? — в повисшей тишине уточняет Гарр?
— Нет, — признаюсь я, — еще что-то снилось этой ночью, вроде бы я с кем-то дрался во сне, но сам я этого не помню.
И снова тишина. Друзья встревожено переглядываются и молчат.
— Метра в опасности, — напоминаю я, — надо бы ее поискать.
— Если бы не эти твои сны, о которых ты все время так неумно молчал, я бы сказал, что скорее у Метры есть шанс нас отсюда вытащить, чем у нас — ее. Но теперь все одновременно и сложнее, и проще…
— Подождите, мастер Гарр, — вмешивается в разговор Флин, — тут такое дело: я не рассказывал Жене об особенностях волшебных снов.
— Я знал, — просиял Хрюн, — я так и знал! Никакой он тебе не родственник! Он вообще из-под земли вылез или с неба свалился. Нет! Он с того мира, куда нам всем предстоит перенестись!
— Успокойся, — тихо, но очень убедительно попросил Стун, — у нас всех сейчас словно гора с плеч упала, и каждый чувствует себя так, словно может летать, поскольку сбросил серьезный груз с души. Но это еще не значит, что пришла пора всем открывать свои тайны.
— Ты прав, мастер убийца, — неожиданно легко согласился Хрюн, — Женя, пообещай мне, рассказать о себе хотя бы половину того, что скрываешь о себе, когда мы вернемся в город! Иначе я никуда отсюда не двинусь и нарушу этим магию твоих снов!
— Я расскажу тебе все, что ты захочешь, хотя и знаю, что ты блефуешь, — улыбаюсь в ответ раздухарившемуся библиотекарю, — можешь даже записать это, если захочешь. Но сначала нам нужно выработать план по спасению девочки. А потом уже думать, что я забыл в этом треклятом замке.
— В Башне, — поправила меня Рина, — этот замок у нас принято называть Башней. Изначально именно ей замок и был. Уже потом к ней постепенно стали достраивать другие башенки, объединяя их друг с дружкой, вот она и стала похожа на замок.
— Как-то все сложно… — пробормотал я. — Так и что нам делать? У кого-нибудь есть идеи?
— Конечно, есть, — улыбнулся Гарр, — тебе ведь все четко и ясно было объяснено во снах. Ты ведь сам говорил про детский след там, где была табличка с предупреждением, так?
— Да, — ничего пока не понимая, согласился я.
— Так вот ты по следам девочки сюда и попал. Поскольку это испытание ты прошел заочно, у тебя вышло протащить через него и нас…
— Я сам прошел! — вставил свои пять копеек Хрюн.
— Так ты и горя меньше всех хлебнул, — бросил на него тяжелый взгляд Гарр, — то, что тебя, по твоему мнению, никто во всем мире не понимает и по достоинству не ценит, конечно, ужасно, но пережить это все же можно.
Маэстро хотел было что-то ответить на довольно грубое одергивание, но, проявив адекватность, промолчал. Хотя лично мне, почему-то было видно, что Гарр промахнулся, и болевая точка Хрюна была совсем не там. Ну, или конкретно эта была одной из последних.