Ну, и как мне было хотя бы на миг не обернуться?!
Естественно, слева от меня было темно и пусто, зато, когда я начал снова поворачиваться к противнику, ко мне в скулу прилетела его во всех отношениях блестящая левая рука.
Звуки удара и хруста лицевых костей сменились полной тишиной и темнотой. Даже боли почувствовать не успел…
[1] Для сознания героя это действие является продолжением событий, подробно описанных в главе 8 книги «Злюка» цикла «А можно выйти?!» https://author.today/work/series/30839
Для незнакомого с этой серией читателя важно понимать, что Евгению не впервой попадать в чужой магический мир, и он имеет зачаточные знания в области манипуляции магическими энергиями. А еще Женя большой, сильный, относительно сообразительный и, как водится у героев, не дурак подраться.
Глава 3
Глава 3. Свобода, знакомство, гранит науки
Пришел в себя я от того, что кто-то осторожно долго и нудно тыкал меня пальцем в плечо. Еще не успев открыть глаза, сразу же вспомнил все потрясения и жуткий прилетевший в лицо удар. Прислушиваюсь к ощущениям и понимаю, что переломанное лицо не болит и даже не ноет. Но я точно знаю, что это был не сон.
Что ж, чем быстрее открою глаза, тем скорее разберусь со всеми непонятками.
Ба, да это же вчерашний любитель подножек! Стоит, тычет в меня пальцем, боится.
- Не бойся, пацан, Женек ребенка не обидит! – как могу ласково и с улыбкой заверяю мальчугана и аккуратно пытаюсь подняться.
Не вышло. Продолжаю лежать на спине, пытаясь понять, с какого это перепугу у меня не получается пошевелить ни одной из конечностей?
Меня связали. Причем, насколько удалось рассмотреть, теми самыми шнурочками, что свисали с одежды ударной троицы.
- Ну, и как мне, к примеру, в туалет сходить? – обратился я к мальчишке, тоном уставшего учителя. – Зачем вообще вы меня связали?
Паренек смущенно улыбнулся и жестами очень доходчиво изобразил, что скоро здесь появятся все трое моих знакомцев, и я не должен на них бросаться, так как они меня развяжут.
Глядя на его бесспорно талантливую пантомиму (удачнее всего он показал хромого иллюзиониста), краем глаза я оценил место, куда меня бессознательным притащили минувшей ночью. Больше всего это походило на просторную охотничью сторожку, где все вокруг деревянное и лишь редкие бытовые предметы сделаны из глины или металла.
Судя по звукам, доносящимся с улицы, за стенами сад или лес: больно уж красиво и разноголосо поют птички, а других звуков не слышно.
Тем временем паренек перестал изображать театр пантомимы одного актера и что-то у меня спросил.
- Не понимаю, - ответил я, покачивая головой.
Мальчишка явно был оптимистам, так как обрадовался и этому результату.
- Флин! – заявил, вдруг, он, прикладывая руку к животу.
- Надеюсь, ты знакомишься, а не говоришь о том, что тебе нужно в туалет, - проворчал я, вспоминая вчерашнюю провальную попытку налаживания контакта с помощью детских стихов, - тебя зовут Флин, а меня зовут Женя.
- Флин! – радостно закивал мальчишка, а потом подошел и осторожно ткнул меня пальцем в живот.
- Женя, - решил я в этот раз обойтись без лишних слов!
Парень просиял.
Потом он объяснил мне, что долговязого зовут Стуном, и он хорошо дерется. Будто бы в противном случае они смогли меня спеленать! Хромого иллюзиониста кличут Гарром, а миловидная девушка откликается на Рину.
С запоминанием имен у меня всегда было туго, поэтому имелась своя система. Первыми запомнились хором Флин и чародей Гарр. Потому что проассоциировались с капитаном Флинтом, который боялся одноногого Джона Сильвера и юным волшебником Гарри. Ну, единственную девушку я и так запомню, а уж того, кто мне свернул скулу и при всем желании уже не забуду. Так что тут пока без проблем. Жалко только, что я привязан и, если избушка стоит в лесу, однозначно в нем заблужусь. Хотелось бы потешить себя мыслью, что далеко в лес эти ребята меня бы не унесли, но помня силу долговязого, понимаю, что слишком уж рассчитывать на это не стоит.
Тем временем Флин, радостно потирая руки, метнулся куда-то за мою макушку и вернулся оттуда с большой кружкой.
Покачав ей в воздухе, он задал вопрос, явно интересуясь, не мучит ли меня жажда. Различив согласие в моей попытке кивнуть, он, поочередно указывая пальцем, произнес два слова: видимо, кружка и вода.