Скорчив пресную мину, я принялся ковыряться в тех блюдах, чей вид не пророчил вкусового экстаза, но и не внушал сильных опасений на свой счет. Стопку листьев, формой напоминавших лопух, но гораздо более плотных и гладких, которые активно жевал Стун, сворачивая в трубочку и буквально измельчая передними зубами, демонстративно проигнорировал. Но, стоило только Флину слегка отвернуться, потянувшись за каким-то десертом, как я тут же сцапал один из листьев и сунул себе под рубаху.
Кстати, одет я был именно так, каким видел себя в родном мире, перед тем, как грохнулся здесь на мостовую. Тогда, осознав себя в себе, я на миг решил, что сюда забросили мой оригинал, но тут же понял, что ошибаюсь: ведь память о приключениях в мире с Даром осталась со мной.
Откуда тогда взялось тело?
Не имею ни малейшего понятия! Но очень рад, что оказался именно в нем! Кто-то где-то здорово умеет справляться с перемещением сознаний во времени и в межвременном пространстве. Сдается мне, что такому кудеснику не так уж и сложно состряпать копию моего изначального тела для своих нужд. Надеюсь только, что эти нужды не выйдут мне боком.
Ну, так вот, спрятал я этот лист, а потом прибрал к рукам еще и немного чего-то напоминающего не то прилично заветренное тесто, не то сильно недопеченный хлеб. И когда перемена закончилась, а Флин соорудил нечто похожее на школьную доску и занялся со мной азами местной математики, я начал готовиться к тому, чтобы окунуться в начальную школу просто-таки по самые уши!
Паренек, отвернувшись, бодро знакомил меня с местными цифрами и знаками, а я прямо на парте устроил себе мини-мастерскую. При этом ботаномагический ободок не давал мне отлынивать от пережевывания гранита, и вся информация усваивалась на раз-два! Кстати, ребята в местном мире довольно продвинуты: они догадались о существовании нуля. Насколько помню, у нас до этого дошли не все из древних, но продвинутых цивилизаций. Ну, да я тоже далеко продвинулся. Лист уже скручен в трубочку, идеальных пропорций шарик, размером с небольшой грецкий орех, скатан и уже вставлен в определенно лучшую в этой школе плевательницу. Ментор увлечен подачей информации и в душе не чает, что за каверзу готовит его подопечный. И вот я, не торопясь, вентилирую легкие, чтобы сделать максимально мощный выстрел. Все, к стрельбе готов. Расстояние между нами не более трех метров, хромая мишень относительно неподвижна по умолчанию – промазать невозможно!
Глубокий вдох, выстрел и…
Гребаный магический мир!!!
Глава 4
Глава 4. Часы и песок
Колченогий пацан, не зная о моих намерениях, не видя моих действий и вообще ничего не подозревающий, просто исчез в одном месте и тут же появился в другом. Причем расстояние между этими местами было меньше моего шага! Это что еще за микротелепортации? Как он успел понять, что происходит и совершить подобный переход? Ведь ориентировался Флин только на звук.
Сделав пару шагов своей хромающей походкой, мой учитель чуть ли не впритык рассматривал прилипший к доске плевательный шарик. Потом повернулся ко мне и требовательно протянул руку, предлагая сдать оружие. С напускным виноватым видом я приподнял руку и стал разжимать ладонь, чтобы уничтожить улику хулиганского поступка, так как лист тут же распрямился бы. Однако Флин снова совершил маленькое чудо, оказавшись рядом со мной и накрыв мой кулак двумя ладонями.
Аккуратно со всех возможных ракурсов рассмотрев импровизированную трубку-плевалку, он остался крайне мною недоволен.
Правда, вместо выволочки, последовало целое лекционно-практическое занятие на тему, как я должен был завернуть лист, а каким по форме следовало сделать заряд. В итоге все свелось к тому, что паренек на пальцах и подручных предметах объяснил мне принципы действия нарезного огнестрельного оружия. Показав и доказав, что «пули», если к тому же придать им нужную форму, будут так лететь дальше и кучнее.
Естественно, я на дикой смеси местного, русского и языка жестов возразил, что мне для наших комнатных расстояний это просто не требуется.
Вот тогда-то Флин и пришел в настоящую ярость!
Этот мелкий колченогий пацан готов был броситься на меня с кулаками, словно я, сам того не ведая, только что совершил какое-то святотатство. Пришлось тут же изображать пантомиму искреннего раскаяния, хотя и бог весть за что. Ну, не драться же мне с ним, в самом деле! Могу же ненароком, удерживая его от глупости, что-то сломать. А он и так хроменький.