Из пьяной болтовни известного джугского банкира за час до его падения с крыши собственного замка
«Болезнь магов — вот единственная причина, по которой Торн свободен от тирании вечноживущих колдунов, и смертные до сих пор играют в нём хоть сколько-нибудь значимую роль. И пусть чародеи наверняка со мной не согласятся, не могу не восславить творцов нашего мира, которые заложили в его основание именно такое „неприятное“ ограничение»
Из закрытой части лекции по основам межрасовых взаимоотношений, прочитанной Сухартом Одноруким в учебном центре при гильдии Искусников Орлиной гряды
Пролог
Камеру для опасных преступников с пробуждённым Даром, которую в халисской службе королевского надзора подготовили специально для подобного случая, никак нельзя было назвать курортом. Стены и потолок покрывали узоры заклинаний магии Воды, что выпивали телесные силы, пол регулярно жалил уколами чар Земли и Огня, сбивая концентрацию, а воздух… воздух имел металлический привкус и словно бы царапал гортань при каждом вздохе, мешая чародействовать. В подобных условиях даже будь заключённый действительно могучим чародеем уже простое восстановление сил воспринималось бы как нечто невозможное, что уж говорить о побеге.
Впрочем Тулина-дервиша нельзя было назвать ни сильным чародеем, ни хитроумным многознающим колдуном. Он относился к тому редкому типу обладателей Силы, которых высоким штилем называли Мастерами ложной судьбы, а в просторечье именовали пророками или Кормчими. Таковыми были почти все его предки по отцовской линии, таковым на свою беду оказался и он сам. Не великий провидец, конечно, вроде создателя Фиорского пророчества, но и не деревенский гадатель. Положа руку на сердце, он даже до уровня своего деда Хурбина не дотягивал, но… кого это сейчас волнует?
— Что, Тулин, небось когда другим всякое дерьмо предсказывал, себя в нынешнем положении не видел? — издевательским тоном спросил маг в военном мундире службы Охранителей Нолда.
Со своими прилизанными чёрными волосами, закрученными вверх усиками и бородой-клинышком он отчего-то вызывал у обычно равнодушного к чужой внешности Тулина непонятную тошноту и отвращение.
— Кормчий не управляет своим Даром и не способен увидеть собственного будущего! — прохрипел он, с трудом проталкивая слова.
Ошейник, подавляющий проявления его и без того скудных способностей, так туго сдавливал шею, что говорить нормально он попросту не мог.
— Да-да-да, истинные пророки страдают от спонтанных выбросов магии и к осмысленным действиям не способны, — усмехнулся нолдец. — Нас так учили. Вот только какое это имеет отношение к тебе? К шарлатану, который использовал крупицы доступной Силы, чтобы морочить людям головы и рваться к власти? А, бывший глава секты Огненного рассвета?
Тулин мерзко осклабился и, звякнув цепями на запястьях, сделал вид, что плюёт своему пленителю в лицо. Сделать это по-настоящему он не мог — мешал всё тот же ошейник, — но пытаться попытался.
— Если я шарлатан, то зачем подобные предосторожности? Цепи, кандалы, — прошипел он следом. — Освободи меня и посиди рядом, подожди обычного для шарлатанов вроде меня приступа! А там посмотрим…
Увы, островной Охранитель на подначку отреагировал лишь обидным смехом. Кем бы он там Тулина в действительности ни считал, давать тому шанс подправить свою судьбу в его планах точно не было.
А жаль…
Тулин — этот непутёвый внук Хурбина из Фалира, чудом выживший после визита к деду охотников за Мастерами ложной судьбы — он ведь и вправду никогда не думал, что выверты судьбы заведут его в подобные дебри, и вместо достойной жизни в кругу семьи, он встретит зрелость в камере для опасных преступников. Всё ведь начиналось относительно безобидно.
Сначала захотелось отомстить убийцам единственного близкого ему человека. Пытался искать деньги, единомышленников — бесполезно. И только когда совершенно случайно «подправил» в нужном направлении жизненный путь не менее случайно встреченного бандита, лишь тогда осознал свою сильную сторону и обратился к Дару. Кого-то подтолкнул на скользкую дорожку бунтовщика, кого-то сделал гораздо более щедрым, чем требовала разумность, а кого-то наоборот превратил в скупердяя и поборника нравственности…