Дважды на протяжении сравнительно небольшого отрезка времени в художественных стихотворных переводах была, например, представлена сводная версия сказания о Гэсэре Намжила Балдано (С. Липкин — 1973 и Вл. Солоухин — 1986). Недавно было осуществлено еще одно издание — поэтическое переложение на русском языке, по сути, авторский вариант Сергея Чагдурова, — это уже третья по счету публикация сводной стихотворной версии сказания. Все они в своей составной основе базировались на сказительском варианте Пёохона Петрова, дополняясь отдельными сюжетами и эпизодами из записей от других сказителей. Таким образом, более четверти века несколько поколений читателей общались нс с подлинниками, а с авторскими версиями — литературными монтажами сказания.
А вот собственно сказительский вариант уникального эпоса о Гэсэре еще ни разу не удостоился поэтического перевода. Объяснений этому не имеется. Можно лишь предположить, что горделивая тяга заказчиков и публикаторов переводов — от давешних обкомов до нынешних администраций — к монументальным произведениям литературы и фольклора (киргизский “Мамае”, алтайский “Маадай-Кара”, кара-кал паке кий “Сорок девушек”, калмыцкий “Джангар”, якутский “Ньургун Боотур Стремительный” и, наконец, бурятские сводные тексты “Гэсэра”) — эта гигантомания, уже как некая традиция, по инерции продлилась от 1940-х годов аж до 1990-х.
Сказание по-бурятски: “ульгэр” (от общетюркского “ульгэр” — пословица, изречение), сказитель — “ульгэршин”. В русской огласовке они чаще звучат, как “улигер” и “улигершин”. Пёохон Петров был выдающимся улигершином, память о котором сохранилась в Приангарье до наших дней. Жаль, что его обширный исполнительский репертуар не был вовремя записан во всей полноте. Но и одного сказания “Абай Гэсэр”, самого представительного из всех текстов бурятской “Гэсэриады”, записанных от улигершинов, достаточно, чтобы память о П. Петрове была славной, а слово его нетленным в вечности.
Настоящая публикация, как первый стихотворный художественный перевод полной записи сказительской версии, в данном случае сказания “Абай Гэсэр” П. Петрова, появляется тоже впервые за сто с лишним лет, если считать от обнародования своего пересказа бурятской версии “Гэсэра” неутомимым исследователем духовной культуры народов Сибири Г.Н. Потаниным в 1881–1883 гг.
Впервые мне довелось прочесть великое сказание о Гэсэре в раннем детстве, еще до войны, в Иркутске. Это была благословенная пора первочтения. Потому хорошо помню даже самодельный переплет “Балаганского сборника” М. Хангалова из дедовской краеведческой библиотеки. Прозаический текст был тяжел для чтения, но содержание волшебно и грандиозно. С тех пор, наверное, и живет во мне это чудо удивления от соприкосновения с бурятской народной поэзией и ее эпическим богатырским мироощущением.
Однако взяться за перевод меня побудило несколько причин. Основное — это немеркнущее первоудивленне, испытанное мной еще ребенком при знакомстве со сказанием. Собственный опыт переводов малых произведений тюрко-монгольского эпоса и некоторое практическое несогласие с принципами перевода моих старших товарищей по перу. И, наконец, огорчающее удивление: что на протяжении более чем полувека на моей памяти так и не появилось ни одного стихотворного художественного перевода сказнтельского варианта эпоса о Гэсэрс. А это значит, что не владеющий бурятским языком читатель все еще — более 100 лет! — отлучен от истинного, самородного “Гэсэра”, как подлинно народного сюжетно-поэтического осмысления жизни, которое дает толь ко сказительская версия. Вот все это вместе, плюс личная ответственность земляка перед национальным сибирским фольклором и его популяризацией, побудило меня на свой страх и риск выполнить данную работу.
Унгинские степи… Унгинское сказание. Унгинская эпическая традиция в бурятском фольклоре. Ее главным произведением как раз и является ульгэр П. Петрова “Абай Гэсэр”. Сказания унгинских бурят ученые-фольклористы относят к проявлению наиболее древних сюжетов эпоса, которые в архаике могут соотноситься разве что лишь с эхирит-булагатскими, бытовавшими и записанными на противоположных, восточных берегах Ангары.