Кожевников Олег Анатольевич
Великий князь (гл. 1-13)
Олег Кожевников
Великий князь
Глава 1
Сашины глаза светились нездоровым возбуждением. Если бы я его не знал, то однозначно подумал бы, что встретил не своего друга, а пробравшегося в наш НИИ пациента какого-нибудь дурдома. Или маньяка, не спавшего несколько дней и ищущего свою очередную жертву. Именно это можно было предположить, когда как только я переступил порог лаборатории, Кац кинулся ко мне, схватил за рукав халата и заорал:
- Я всё понял...! Долговременная информация откладывается не в переднем, среднем или в ромбовидном мозгу, а в лобной кости самого черепа!
Выкрикнув это, он уставился на меня жутким немигающим взглядом. В голове вспыхнула мысль - "совсем мужик ошалел от работы, спасать нужно парня! А как спасать то? Остаётся применить средство С - спиртягу то есть. Запас этого средства у меня был с собой - только сегодня отлил в небольшую фляжку, закреплённую в потайном кармане. Эта жидкость, была настоящая валюта в нашем НИИ - всё что угодно можно было выменять и оплатить ею, любую услугу работника, занимающего должность ниже завлаба. У которых должность выше, организмы уже отравлены спиртягой, и они свои стрессы заливают коньячком. А нужные услуги получают на халяву (согласно штатного расписания и в силу свойственному их подчиненным - инстинкта самосохранения).
К сожалению, я не завлаб, не имею административного ресурса, и приходится всё в нашем институте буквально прогрызать, вернее, заливать дурно пахнущей жидкостью. А что вы хотите - на технические нужды выделяется не амброзия класса "Люкс", а всего лишь технический спирт группы Б (в общем, то тоже спирт, но с добавлением разных противных и вонючих присадок). Хотя институтские умельцы и разработали технологию как из синюшной жидкости, выдаваемой на производственные нужды, получать нечто похожее на амброзию, но это требовало много оборудования и самое главное отдельного помещения. Конечно, такую личную перегонную лабораторию можно было замутить, но только при одном условии - если бы мне выделялось в месяц хотя бы несколько литров спирта, а с лимитом в семьсот миллиграмм, это было смешно. Тем более половину этого приходилось использовать в производственных целях. Ну никак не получалось заставить правильно работать оборудование, если перед сборкой не протереть самые важные узлы спиртом. Я в отличие от моих друзей был технарь, и являлся всего лишь обслуживающим персоналом для их умных голов. Вот реабилитацией одной такой умной головы мне и пришлось заняться.
Глянув по сторонам и убедившись, что в лаборатории никого кроме нас нет, я заговорщицки подмигнул Саше и прошептал:
- Шурикан, твой босс уже свалил домой после трудового дня?
- Естественно, сегодня же пятница - святой день! Все сотрудники лаборатории, наверное, уже стоят кверху задом, обрабатывая грядки на своих фазендах. Ну а меня, одинокого бобыля, не имеющего своего надела, как обычно оставили дежурным по лаборатории. Михалыч, пользуясь тем, что он Завлаб, вообще умотал сразу после обеда.
- Это гут! Значит, ты теперь здесь главный босс! Можно расслабиться и начинать операцию - С. Охрана вымуштрована, и хрен сюда заявится. Можно хоть до понедельника заниматься нашими научными изысканиями.
- Ты что Михась, совсем сбрендил? Какая это ещё операция - С, и что ты имеешь в виду под научными изысканиями?
- Ну как что? Нужно же обмыть твои гениальные выводы о том, что память структурирована в самой толстой части костей черепа!
- Что не веришь?
- Почему же? Конечно же, верю! Но этот гениальный вывод требуется срочно закрепить в моей лобовой кости, а спирт для этого самое то. Давай мечи на стол всё, что есть съестное в вашей богадельне, а средство для закрепления в черепушке твоего открытия будет за мной.
Как обычно в нашем НИИ, мужская половина МНС всегда приветствовала, желание владельца жидкой валюты поделится ею с товарищами. Тем более, когда начальство отсутствовало. И, как правило, в холодильниках можно было найти кусок колбасы и что-нибудь для уничтожения мерзкого послевкусия от употребления коктейля с техническим спиртом. В нашем случае это оказалась литровая банка маринованных помидор. Так что поляна для чествования гениального открывателя функционирования долговременной памяти биологических объектов, была подготовлена за три минуты. И всё это благодаря моему красноречию о, безусловно, эпохальном открытии сделанном Александром Аркадьевичем, а для друзей, просто Кац (первый слог от фамилии Кацман). Вот что делает доброе слово, даже с одержимым человеком.
После первой дозы институтской амброзии, маньяк начал превращаться в человека. Саня уже мог говорить не только о костях черепа, а и о женщинах. А их лаборантка Танюша, меня очень интересовала. Я грамотно направил разговор на сотрудницу Сашиной лаборатории и в первую очередь, кто ей звонит и как часто. Разговор на интересующую меня тему, продолжался до третьей дозы, а потом маньяк опять оседлал мозг Саши. И на этот раз одержимость, под воздействием алкоголя приобрела активную форму. В моём друге проснулась активность и желание доказать мне, что его выводы не плод воображения, а факт который можно доказать экспериментом. Он после пафосной, можно сказать Нобелевской речи, кинулся к стоящему невдалеке агрегату, напоминающему обычный медицинский томограф, щёлкнул тумблером, включая его, а затем так же стремительно метнулся к полкам, где были выставлены различные виды черепов. Задержавшись там несколько секунд, по-видимому, выбирая подходящий объект для исследования он, схватив даже не череп, а какую-то большую кость, направился обратно, при этом поясняя мне, суть предстоящего эксперимента:
- Михась, ты будешь первым человеком, который заглянет в доисторические времена. Этой лобной части черепа динозавра несколько десятков миллионов лет. Конечно, ты увидишь тот мир урывками, и только те моменты, которые отложились у этой тупой твари в черепе. Но всё равно это грандиозно. Любой антрополог душу дьяволу продаст, чтобы оказаться на твоём месте.
И Саша, жутким образом усмехнулся.
До этого, у меня не было никакого желания потакать безумству Каца и участвовать в его сомнительных экспериментах. Хотел просто душевно посидеть, снять с парня стресс и потом разойтись по домам. Но после жуткой ухмылки я понял, что мой такой стройный план с треском провалился. Придётся участвовать в безумном Сашином эксперименте, а то этот маньяк может и запулить в меня здоровенной костью, которая сейчас у него в руках. Я, конечно, попытался снять с парня морок, предложив:
- Слушай дружище, давай ещё по дозе, а потом и будем экспериментировать!
Но в ответ услышал:
- Хватит болтать! Не мужик что ли? Садись вон в то кресло, надевай шлём лежащий на нём и расслабляйся. Если хочешь, можешь перед этим принять дозу, а мне нужно делом заниматься - сам понимаешь, оператор не имеет права во время эксперимента намудрить с компом.
"Ну что же, сам потакал Саше, вот теперь и расплачивайся", - так думал я, безропотно направляясь к креслу указанному моим другом. Лежащий на нём шлём для восприятия виртуальной реальности, я сразу узнал. Ещё бы не узнать свою работу - почти месяц я мучился, монтируя это изделие, и извёл на него спирта больше, чем употребили мы с Кацем за этот вечер. Так что шлём был привычный, и я не раз его примерял. Правда, надевал это громоздкое изделие чуть медленнее, чем свой мотоциклетный шлём. Сейчас тоже одел его достаточно быстро, после чего начал поудобнее устраиваться в кресле. Решил воспользоваться рекомендацией Саши и расслабиться. Может быть, удастся даже немного подремать, пока этот маньяк занимается компьютером.
Расслабился я качественно, даже на часы не смотрел, настолько мне стало уютно на этом кресле. Шлем нисколько не мешал, а наоборот создавал ощущение изолированности от внешнего, такого суетного мира. Но покейфовать, мне было суждено недолго. И внешним раздражителем опять послужил мой беспокойный друг. Он подошел к креслу, где я устроился и начал бесцеремонно трясти мою голову, облаченную в шлем. Так я подумал, находясь в нирване, а когда окончательно вернулся в реальный мир, то понял, что Саша просто соединял штекерами шлем с проводами, идущими от своеобразного томографа.