Тенденция роста производства чугуна (1) в России в XVIII веке выражается следующими цифрами:
— в 1718 году — 6 641 000 пудов чугуна
— в 1767 году — 9 622 000 пудов чугуна
— в 1800 году — 10 300 000 пудов чугуна
Сразу отметим, что статистические данные в разных источниках немного расходятся, но это не имеет принципиального значения. Первое, что бросается в глаза — очень медленный рост темпов производства. Судите сами, за прошедшие, почти пятьдесят лет (1718 — 1767) объем производства чугуна вырос всего на 45% (по 0,9% в год), а если брать прошедшие 82 года (1718 — 1800) то, всего на 55% (по 0,67% в год).
Даже не специалисту понятно, что такие «черепашьи» темпы роста никак не могут свидетельствовать о «бурном» развитии черной металлургии, скорее это признак стагнации отрасли. А как же тогда Россия в XVIII веке оказалась на первом месте в Европе по выплавке чугуна? Парадокс!!! Как получилось, что, несмотря на явные признаки упадка черной металлургии, Россия весь XVIII век остается (наравне со Швецией) главным поставщиком чугуна и железа в Европе?
Понимая, что среди читателей не так много металлургов, поэтому попытаюсь изложить суть проблемы простыми словами. Железо, как и все металлы, получают из руд. Железные руды содержат окислы двухвалентного и трехвалентного железа, которые в ходе доменного процесса восстанавливаются углеродом до металла. Из материалов для получения железа нужна руда и древесный уголь, который играет роль топлива и восстановителя.
С конца XV века в Европе получил широкое распространение двухступенчатый способ получения железа. На первом этапе в доменной печи из руды получали чугун, а далее в кричных горнах этот чугун перерабатывали в железо. В качестве топлива и восстановителя на обоих этапах использовался древесный уголь. Для получения из руды одной тонны чугуна нужно, как минимум, 1,6 тонны древесного угля, а с учётом последующего передела чугуна в железо и кузнечной обработки общий расход древесного угля превышал 3 тонны на тонну железа. Даже по минимальной оценке это более 20 кубометров сырой древесины. Понятно, что при бурном развитии черной металлургии леса исчезли с катастрофической быстротой, и первой это почувствовала именно Англия. В связи с угрозой полного уничтожения лесов, сначала Англия, а чуть позже и другие страны Европы вынуждены были свернуть свое металлургическое производство и начать экспортировать железо (чугун) из России и Швеции. Вот, таким образом, на европейском рынке черной металлургии к началу XVIII века осталось всего два игрока: Россия, у которой был Урал, и Швеция, у которой была Финляндия. Их соперничество продолжалось на протяжении всего столетия и закончилось плачевно для обеих стран с началом XIX века, когда на смену древесному углю пришел каменноугольный кокс.
Как видим, лидерство России в производстве чугуна на протяжение XVIII века — это дело случая!
Теперь перейдем к качеству.
Начнем с руды. Российская черная металлургия изначально находилась в неравных условиях с европейскими странами. В Европе основным сырьем для получения железа (чугуна) служит магнитный железняк (70% железа) и красный железняк (60% железа), но на европейской части России и в Тульском регионе в частности такой руды нет, а есть только бурый железняк, содержащий не более 40% железа. Даже на Урале основную массу руды составляет именно бурый железняк. Можно вспомнить Курскую магнитную аномалию (КМА), вот только открыта она была в 1931 году и глубина залегания породы более 200 метров, что явно не для техники XVII века.
Понятно, что чем меньше содержание железа в руде, тем больше примесей, а значит и качество ниже. Образно говоря, если европейские металлурги использовали руду 1-го (магнитный железняк) и 2-го (красный железняк) сорта, то российским приходилось довольствоваться 3-им сортом (бурый железняк).
Теперь про уголь. Самый качественный древесный уголь получают из твердых пород (дуб, бук, ясень и т.д.), именно он обладает высокой твердостью и дает наивысшую температуру. Беда в том, что таких лесов, пригодных для жжения угля, на территории России нет (полная аналогия с рудой). Поэтому приходилось использовать березу, а, как правило, хвойные породы (ель, сосна). Уголь получался низкого качества — он был менее прочным и давал более низкую температуру.
Есть такая поговорка: «третий сорт — не брак» — это как раз про наш случай. Вроде бы и сырье плохое, но, поскольку ничего другого нет, приходиться довольствоваться тем, что есть. Вот только понятно, что используя сырье третьего сорта (бурый железняк + хвойный уголь), нельзя изготовит продукт высокого качества, как бы мы не старались.