Рано или поздно это должно было случиться, и авантюрная тактика Карла XII должна была неизбежно привести чересчур самонадеянного монарха к краху. Произошло это под Полтавой в 1709 году, а могло и значительно раньше — в 1700 году под Нарвой, прояви Петр I больше храбрости, выдержки и хладнокровия.
Взято из открытых источников.
Атака шведов была отбита, русские полки перешли в наступление и армия Карла побежала. Судьба предоставила Петру I еще одну прекрасную возможность одним махом закончить, надоевшую всем войну, но тут царь принимает абсолютно нелогичное решение — останавливает преследование бегущего противника и… начинает праздновать победу???
Торжественный молебен, троекратный салют, раздача наград, ужин с пленными шведскими генералами, все это отвлекло Петра I от главной цели — пленения (или смерти) Карла XII и заключения мира на своих условиях. Преследование отступающей шведской армии началось с большим опозданием, и король успел уйти на турецкую сторону.
Цена нерешительности и промедления Петра I была слишком высока — еще двенадцать лет войны!
Многие историки сильно переоценивают значение Полтавской битвы, а некоторые вообще считают чуть ли не шедевром полководческого гения Петра.
«Полтава была лишь финалом осуществления гениальной стратегии и дипломатии Петра Великого, заключительным актом исторической драмы, действие которой развертывалось на гигантских пространствах от Урала до Балтики, от Архангельска до Черного моря». (Молчанов Н. Н.)
Красиво написано, правда, академик не объясняет, в чем конкретно выражается эта гениальная стратегия. Начать войну, ничего не понимая в военном деле, не имея, ни армии, ни военной промышленности, потерпеть ряд сокрушительных поражений, девять лет изматывать соперника, напрягая все силы огромной страны, ради одной единственной победы, после которой война продлилась еще двенадцать лет!!! В чем здесь гениальность?
Вспомним Итальянскую компанию Наполеона Бонапарта 1796 — 1797 гг. Вот прекрасный образец стратегического искусства. Его наступательные операции спланированы идеально. Обладая значительно меньшими силами, Наполеон, умело маневрируя, получал на направлении главного удара численное преимущество и добивался успеха. Одержав серию побед, он сразу предложил Австрии заключить мир на его условиях. Когда австрийцы стали тянуть время, Наполеон тут же отдал приказ войскам идти на Вену. Император мгновенно «прозрел» и подписал договор, по которому Австрия теряла все свои земли в Северной Италии. Вот так нужно заключать мир с позиции силы!
А что у Петра I? Ни одной стратегической наступательной операции за всю Северную войну! Вся его «стратегия» сводится к постоянной обороне, а тактика к опустошению земель, партизанским рейдам и изматыванию соперника. Основа его стратегии и тактики — огромные людские ресурсы России не идущие, ни в какое сравнение с маленькой Швецией.
' Потери шведов были огромны. Из 19700 человек, принявших участие в сражении, было убито или пропало без вести 6900 (среди них 300 офицеров) и ранено 2800. Полтавское сражение стало крупнейшей военной катастрофой в истории Швеции. Потери составили 49% численности армии. Для сравнения можно привести французские потери при Ватерлоо — 34% от общего количества войск. (Широкорад А. Б.)
Как ловко можно играть фактами и цифрами! Для Швеции потеря 6 900 человек уже катастрофа, а для России потеря даже по 17 000 человек(Азов 1695 год, Нарва 1700 год, Гродно 1706 год) не более чем досадное недоразумение! Кстати, в процентном отношении русские потери во всех трех случаях превышают 50%.
Понимая, что победа под Полтавой все же не является образцом стратегической мысли (ведь Карл XII мог просто отступить), историки подошли к делу с другой стороны. Они заявляют — Петр I якобы хорошо изучил психологию своего противника и был уверен, что Карл XII примет бой, иначе говоря, полезет на рожон! Прекрасно, но тогда Петр I должен был понимать, что только пленение или смерть короля позволит заключить мир и вместо того, чтобы праздновать победу обязан был бросить все силы на поимку Карла. Сделать это в царившей тогда суматохе было не так уж и трудно, поскольку самостоятельно король передвигаться не мог.