– Их надо остановить, – крикнул Хумаюн. – За мной!
Низко склонившись над шеей коня, в сопровождении Акбара он галопом поскакал за всадниками. Возглавляемые упитанным командиром в стальных латах, те держали сплоченный строй, очевидно, стараясь как можно скорее предупредить Сикандар-шаха о судьбе своих боевых товарищей, а не просто спасти свои жизни.
Хумаюн и его люди постепенно настигли их. Как только они оказались на расстоянии выстрела из лука, падишах схватил лук и стрелу и, привстав в стременах с зажатым в зубах поводом, выстрелил в командира, промахнувшись всего на несколько дюймов. Стрела вонзилась в седло. Однако не успел он наложить на тетиву вторую стрелу, воин свалился с коня, пронзенный стрелой в шею. Он запутался ногой в стремени, и его протащило по земле. Голова его билась о камни, покуда не оборвалось стремя. Неприятель перевернулся дважды и замер. Хумаюн сообразил, что спасительную стрелу выпустил Акбар. С лошадей падали и другие всадники Сикандар-шаха.
– Отличный выстрел! – крикнул Хумаюн своему сыну. – Но теперь держись подальше.
Он пришпорил коня еще раз и помчался за оставшейся дюжиной всадников. Вскоре догнал самого последнего, который отчаянно нахлестывал своего взмыленного пони. Увидев Хумаюна, он все же заслонился круглым щитом, но опоздал: острый клинок полоснул его по шее пониже шлема. Кровь хлынула алым фонтаном, и он рухнул на землю.
Не оглянувшись, падишах помчался дальше за единственным всадником, которого не прикончили его люди и который теперь попытался уйти от погони. Это был прекрасный, ловкий наездник на стремительном черном коне, из-под копыт которого летели камушки. Хумаюну никак не удавалось настичь его, хотя конь у него был гораздо свежее. Наконец ему и его троим телохранителям удалось поравняться с ним по обе стороны. Неприятель замахнулся своим ятаганом на одного из телохранителей. Тот успел поднять руку и заслонить голову, но, получив глубокую рану, отступил. Однако, замахиваясь, воин подставился под удар Хумаюна, и падишах пронзил ему бедро. Всадник упал с коня, а конь поскакал дальше.
Придержав своего коня, падишах развернулся в седле и увидел, что все его люди собрались вместе, и, самое главное, Акбар был в безопасности. Когда они прискакали обратно к деревне, Хумаюн заметил, что почти везде бой закончился. У нескольких глинобитных лачуг драка продолжалась. Где-то горела ветхая крыша, возможно, воспламенившись от мушкетной или пушечной искры или нарочно подожженная, чтобы выкурить противника. Но, подъехав ближе, Хумаюн увидел, что и этот бой закончился, и оставшиеся противники сложили оружие.
Через четыре часа небо заволокло темными, почти лиловыми тучами, и поднялся раскаленный ветер. Муссонные дожди готовы пролиться в любой день, подумал Хумаюн, возможно, даже сегодня во второй половине дня. Повернувшись к Акбару, стоявшему рядом под навесом алого командного шатра, он обнял сына за плечи.
– Я всегда гордился своим мастерством лучника, но твой выстрел, сразивший командира, был исключительный.
– Благодарю, но, кажется, я промахнулся.
– Нет, нет. Видел, как ты тренировался… – Хумаюн помолчал и сжал плечо сына. – Выстрел твой был хорош в любом случае, и я рад, что именно ты его сделал. Надо было приказать, чтобы ты не сопровождал меня в погоне за теми всадниками. Меткие стрелы могли бы убить нас обоих, разрушив мои мечты о предназначении семьи, и причинили бы маме огромное горе. В будущем на поле брани надо держаться друг от друга подальше. И, боюсь, тебе придется оставаться в тылу.
– Отец… – начал Акбар, но смолк, увидев в глазах отца решимость и поняв смысл его слов.
– Хватит об этом. Вот идут наши военачальники под предводительством Байрам-хана, обсуждать дальнейшие действия.
Хумаюн вернулся в шатер, где у трона полукругом были разложены подушки для командиров, а справа от трона стоял золоченый стул для Акбара. Как только все собрались, Хумаюн спросил:
– Каковы наши потери?
– Убиты по крайней мере двести человек и больше шестисот ранены, многие тяжело, включая нескольких турок Мустафы Эргюна, которые первыми одолели баррикады.
– Мустафа Эргюн и его люди бились отважно. При разделе добычи надо будет удвоить их долю, но прежде чем назначать награду, надо определить размер добычи.