Великий мультипликатор
Смерть сидела на лавочке в сквере, покачивала ногой, обутой в полосатый, сине-зеленый тапок, и смотрела на площадь за оградой. Там, спиной к скверу, шумела толпа.
Двое мальчишек забрались на бетонное основание кованого забора, отделявшего сквер от площади, и пытались теперь залезть на саму ограду. Смерть с интересом наблюдала, как более рослый мальчик помогает маленькому и тощему подтянуться и уцепиться за очередной завиток ковки. Когда им почти удалось добраться до верха ограды, Смерть чуть склонила голову набок, и двое мальчишек с криком рухнули на асфальт.
«Шакалята»,— прошипела сквозь зубы Смерть и поправила начавший сваливаться тапок.
«Ну и что здесь происходит?» — рядом со Смертью на лавочку опустился высокий, грузный мужчина в белом льняном костюме. Костюм был идеально выглажен, но тонкий, темно-красный галстук сбился набок, а заколка от него где-то потерялась.
«Казнь, Рамиил Варухович», — буркнула Смерть, не поворачивая головы.
«Вижу, что казнь, и знаю, что казнь», — мужчина говорил тяжело, с одышкой, одной рукой поправляя галстук, — «не знаю только, почему так долго, и чем ты тут вообще занимаешься всё это время».
— А вам-то какое дело, Рамиил Варухович?
— Ты, девочка, я смотрю, подзабылась и что-то путаешь, раз так со мной разговаривать решила.
Смерть резко развернулась к мужчине. «А мне кажется, что это вы там», — девушка тыкнула пальцем вверх, — «что-то подзабыли и перепутали. Он (на этот раз палец показывал в сторону площади) – гениальный мультипликатор. Таких фильмов ни до него, ни после не было и не будет. Его персонажи живее настоящих людей, а уж про то, что добрее, честнее и сильнее, вообще молчу. Я не хочу его забирать. Он столько не успел. Да ещё и уход — такой. Да вы... вы...». Смерть задохнулась от возмущения. На бледных щеках, шелушащихся после очередной неудачной попытки загореть, проступил румянец. «За что вы с ним так?» — хрипловатым голосом закончила Смерть.
«За что?!», — теперь Рамиилу Варуховичу пришла очередь возмущённо краснеть. – «А ты знаешь, что за последние шесть лет погибло восемьдесят миллионов человек?! Восемьдесят миллионов!»
«Да ладно? Серьёзно что ль?» — Смерть приподняла одну бровь и криво усмехнулась.
Рамиил Варухович смотрел исподлобья. Смерть всегда его раздражала. Конечно, по долгу службы приходилось частенько с ней пересекаться, и Рамиил Варухович честно пытался вести себя сдержанно и корректно с этой хамоватой девицей, но нынешняя ситуация довела его до белого каления. Рамиил Варухович был этому даже рад. Ему уже давно хотелось высказать Смерти всё, что накопилось за тысячелетия их вынужденного сотрудничества.
Но Смерть его опередила: «Вы там в Канцелярии совсем с катушек слетели? Сначала даёте людям какого-то урода, который ни черта не соображает, разваливает экономику и теряет территории. Потом люди голосуют за художника, потому что некого больше выбирать. Они голосовали даже просто против предыдущего урода. Ну сами знаете, как это происходит.
И вот этот художник вообще ни сном, ни духом, как страной управлять. Так ему в помощники ещё и нацистов дали! Вы на кой нацистов приплели вообще? Вам в сороковых одного художника с нацистами мало было? Ну тот, правда, не особо талантливый был, конечно, хотя сейчас у Люция весь кабинет его акварелями завешан. А теперь ещё и вот это!». Смерть снова ткнула пальцем в сторону галдящей площади.
Рамиил Варухович несколько растерялся: «Какие акварели? Какие помощники? Никто ему помощников не давал. Он сам их набрал, на своей студии. У них же там какой-то кружок был, водку пили, политику обсуждали. Вот и дообсуждались.
Ему же не Канцелярия деньги на предвыборную кампанию дала. Сама же знаешь».
— А вы куда смотрели?
— Так, стоп. Мы с тобой вообще не имеем отношения к тому, что в политике происходит. Твоя задача – чтобы человек перешёл Границу. Задача моего отдела – после этого всё человеку объяснить и сопроводить, куда надо. А политикой ведомство Иегудила занимается. Так что все претензии к нему. И вообще, меня бы тоже больше устроило, если бы он просто мультфильмы рисовал.
Смерть немного успокоилась: «Ну так-то вы правы, извините. Просто ну правда перебор вот это всё». Она махнула рукой в сторону ограды. Толпа на площади по-прежнему гудела, но на этот раз возмущённо. Казнь обещали ещё два часа назад. Но то бензин не хотел гореть, то у палача началась аллергия на пыль и пришлось искать нового. А теперь вот выяснилось, что зажигалка сломалась.
Рамиил Варухович вздохнул: «Давай заканчивать. Пусть уже его сожгут. Не лучший уход, конечно, но не нам с тобой это решать».