Невольно он вспомнил Кончу, которая тоже любила его страну, и не только из-за Резанова. Он чувствовал и видел, что девушка поняла душу его народа — большую, благородную, стремящуюся к широте и воле... Баранов, Кусков, Лука и даже последний из зверобоев — разве они не отдавали лучшее, что имели, разве не стремились они дать счастье своему отечеству?.. Почему инстинктивно тянулись они помочь слабому и угнетенному? Почему индейцы, Петронио, инсургенты вызывали их сочувствие, а монахи и солдаты — неприязнь и настороженность?..
Теперь он редко думал о Конче. За эти три года он не видел ее ни разу, хотя знал, что девушка живет где-то недалеко, в одной из миссий. Заботы о делах Росса, о будущем, о планах Баранова, которые во время поездки на острова ему стали еще ближе, беспокойство о здоровье Кускова занимали все его помыслы. После того как «Вихрь» при помощи индейцев был разгружен, починен и смог наконец добраться до Росса, Алексей с радостью занялся делами колонии. Испанцы на время прекратили свои притязания, налаживалась торговля с миссиями, первая партия хлеба отправлена в Ново-Архангельск. Но за деятельностью и внешним спокойствием таилась грусть. Теперь он уже не увидит девушку никогда.
За это время Александр Андреевич прислал Кускову несколько номеров «Санкт-Петербургских ведомостей». Газеты были старые, прошлогодние, но Алексей с особенным любопытством принялся их читать. Он никогда не бывал в России, знал о ней только по рассказам, и Петербург, Москва представлялись ему неясно. Все, что касалось тамошней жизни, интересовало его и будоражило.
Но узнал он мало. Жизнь только угадывалась между газетных строчек, и то жизнь столичного города Петербурга. Почти половина каждой газеты была посвящена чужеземным делам, особенно французским, описаниям восстановления королевской власти после Наполеона, изгнаний и расправ с бонапартистами. Подробно описывалась казнь маршала Нея, того самого, который командовал войсками, отступавшими из России... Прочел, что «для заселения и обрабатывания земель в западной части Американских Соединенных Штатов выписываются от тамошних помещиков и разных расчетливых хозяев множество ирландцев с их семействами...», и о каких-то ловких, наверное не совсем чистых, делах американцев, благодаря чему «по всему видно, что большая часть наличного капитала Великобритании переходит теперь к Америке...»
Читал Алексей и о внутренней жизни столицы, о приезжающих и отбывающих, о торгах на имущество, закладах, об отдаче крепостных людей в наем. Прочитал сообщение дирекции Филармонического общества, которая «честь имеет известить почтеннейшую публику, что 23 декабря будет оною дана большая оратория „Сотворение мира“»... Внимательно проштудировал объявление «О книгах», в котором говорилось, что в книжной лавке Императорской Академии наук продаются:
«Новая система минералов, сочинение академика Василия Сергина»;
«Продолжение технологического журнала, том I, часть 1, 2 и 3»;
«Всемирный путешествователь»;
«Всемирный русский путешественник»;
«Избранный песенник для прекрасных девушек и любезных женщин, содержащий собрание лучших русских песен сочинителей: Дмитриева, Карамзина, Нелединского-Мелецкого, Мерзлякова, Жуковского, Пушкина, князя Долгорукова...»
И о многих других книгах на отечественном и французском языках.
Книги Алексей с радостью приобрел бы для себя. А особенно его соблазняли разные атласы и планы «столичного города С.-Петербурга, столичного города Москвы, с показанием сгоревших и оставшихся целыми после нашествия неприятеля мест». И «генеральная карта всей Российской империи, разделенная на губернии, области... с американскими селениями...»
Вот такую бы карту сюда, в Росс!
Чтение газет невольно заставило поглядеть со стороны на все их дела здесь, на далеком берегу. Дела были небольшие, скромные, но все же они являлись частицей общего и о них теперь знают во всем мире...
Потом внешние события снова нарушили деловые будни Росса. Восстание охватило почти всю Мексику, приближалось к Калифорнии, испанское правительство спешно укрепляло свои президии. Старик Аргуэлло был заменен полковником Пабло Винсенте де Сола, более молодым и энергичным. Новый губернатор усилил гарнизоны, закрыл порты для всех иноземных судов, полностью запретил торговлю. Кусков и Алексей снова ожидали предложения покинуть колонию, но де Сола пока молчал. Это и радовало, и настораживало, и заставляло все время быть в напряженном ожидании.