В четырех или пяти милях от Фордайса на ржавом капоте брошенного «паккарда» сидел парень, обстругивавший сосновую палку. На нем были соломенная шляпа и потрепанный комбинезон, он выглядел как фермер, хозяйство которого видало гораздо лучшие дни, но в голосе, когда он заговорил с Игером и Годдардом, не было ни медлительности, ни деревенской гнусавости.
— Мы ждем вас, — сказал он с чистым бруклинским выговором.
— Капитан Ханрахан? — спросил Игер, и замаскированный ньюйоркец улыбнулся.
Он повел Годдарда и Игера от шоссе в лес. Через некоторое время им пришлось спешиться и привязать лошадей. Солдат в оливковой форме, возникший словно ниоткуда, остался присмотреть за животными. Сэм беспокоился о состоянии Годдарда. Ходьба по лесу была серьезным испытанием его выносливости.
Минут через пятнадцать они вышли на поляну. Ханрахан помахал в сторону чего-то замаскированного под деревьями на дальней стороне поляны.
— Прибыл доктор Годдард, — закричал он.
Уважение, которое слышалось в его голосе, прозвучало почти как «прибыл Господь». Через мгновение Сэм услышал звук, который с этого момента он перестал считать чем-то само собой разумеющимся: звук запуска мощного дизельного двигателя.
Тот, кто был внутри кабины, прогревал его минуту или две, затем вывел на середину поляны нечто. События начали развиваться очень быстро. Откуда-то выскочили солдаты, стащили со странного сооружения брезент, заваленный ветвями, и обнажили заднюю часть грузовика.
Капитан Ханрахан кивнул Годдарду, затем показал на ракету, обнаружившуюся после удаления брезента.
— Вот ваш малютка, сэр, — сказал он.
Годдард улыбнулся и покачал головой.
— Малыш был усыновлен американской армией. Я лишь пришел с визитом, чтобы убедиться, что вы, мальчики, знаете, как заботиться о нем. Я ведь дальше не могу этого делать.
Плавный бесшумный гидравлический подъемник начал поднимать ракету, перемещая ее из горизонтального в вертикальное положение. Она двигалась гораздо медленнее, чем хотелось бы Сэму. Каждая секунда, пока они находились на открытом пространстве, означала еще один шанс для ящеров обнаружить их с воздуха или с одной из этих набитых приборами искусственных лун, которые они поместили на орбите вокруг Земли. Пару запусков назад истребитель обстрелял лес, заставив их порядком поволноваться: только по глупой случайности ракеты не повредили большую часть этого собранного по крохам оборудования.
Как только ракета встала вертикально, подъехали два небольших грузовика-заправщика.
— Погасите окурки, — закричал сержант в комбинезоне, хотя никто не курил.
Двое солдат втащили шланги по лестницам, составлявшим часть рамы пусковой установки. Заработали насосы. В один из баков пошел жидкий кислород, в другой — чистый спирт.
— С древесным спиртом мы получили бы чуть большую дальность, но со старым добрым этанолом легче обращаться, — сказал Годдард.
— Да, сэр, — сказал Ханрахан, снова кивая. — Поэтому вся команда получит выпивку, когда мы все сделаем. Ей-богу, мы заслужили это. А ящеры у Гринвилла получат подарочек.
«Девяносто миль, — подумал Игер. — Может, чуть больше».
Как только она взлетит — если только не сотворит какой-нибудь глупости вроде взрыва на пусковой установке, — то пересечет Миссисипи и весь штат за пару минут. Он покачал головой. Если это не научная фантастика, то что же это?
— Заправлено! — пропел водитель грузовика с пусковой установкой — перед ним были приборы, которые позволяли ему видеть, что происходит с ракетой.
Солдаты отсоединили шланги, спустились и исчезли. Заправщики уехали обратно в глубь леса.
Пусковая установка у основания имела поворотный стол. Гироскоп азимута установили на запланированный курс — на восток, к Гринвиллу. Водитель высунул из окна кулак, подняв большой палец кверху: ракета была готова к полету.
Годдард повернулся к капитану Ханрахану.
— Вот — вы видите? Я вам здесь не нужен. Я мог бы оставаться в Хот-Спрингсе, играя в блошки с сержантом Игером.
— Да, когда все идет хорошо, получается здорово, — согласился Ханрахан. — Но если что-то не заладится, полезно иметь парня, который до тонкостей обдумал всю штуку, понимаете, что я имею в виду?
— Раньше или позже, но вы будете все это делать без меня, — сказал Годдард, рассеянно почесывая горло сбоку. Сэм посмотрел на него, подумав, что же он имел в виду. Возможно, оба смысла — он знал, что он больной человек. Ханрахан понял высказывание буквально.
— Как скажете, доктор. Теперь вот что я скажу — нам надо убраться отсюда?
Но вначале Ханрахан подключил провод. Таща его за собой, он вприпрыжку побежал под покров леса, где его ждала остальная часть команды. Годдард шел медленными, но уверенными шагами. Сэм держался рядом с ним. Когда они покинули поляну, Ханрахан вручил Годдарду пульт управления.
— Вот, сэр. Вы хотите оказать нам честь?
— Благодарю, я это уже делал прежде. — Годдард передач пульт Сэму. — Сержант, может быть, теперь ваша очередь?
— Я? — проговорил Сэм удивленно.
Почему бы и нет? Не требуется знать атомную физику, чтобы понять, как работает пульт. На нем была одна большая красная кнопка, в самом центре.
— Благодарю вас, доктор Годдард. — И он сильно надавил на кнопку.
Из-под основания ракеты вырвалось пламя, вначале голубое, затем желтое, как солнце. Рев двигателя ударил в уши Игеру. Казалось, что ракета неподвижно зависла над пусковой установкой. Сэм нервно подумал, достаточно ли далеко они стоят — когда взрывается одна из этих малюток, то зрелище получается внушительным. Но она не взорвалась. Наконец она перестала висеть, а взлетела как стрела, как пуля, как нечто ни с чем не сравнимое. Рев постепенно затих.