- Прощай, Хала,- это уже Энна шепчет дрожащим голосом.
- Мы не умрем,- внезапно промолвила принцесса.- Мы еще не исполнили свой долг.
Хала раскрыла глаза и посмотрела перед собой. Прямо перед ней на высоком помосте оказался трон ее деда, прадеда и других королей древности. Трон был широкий, с высокой, уходящей к самому потолку резной спинкой, обитой мехом и инкрустированной самыми дорогими камнями и металлами Подземелья. Рядом стоял аккуратный стульчик со спинкой – место королевы, занимаемое ею только в самые важные дни, вроде традиционных гномьих праздников или дней рождений ее сыновей.
На троне короля стоял Жрун и, уперев тонкие ручки в серые бока, взирал на своих пленников. Если бы не огромная пасть и злые глаза, он бы походил на забавную зверушку из сказаний для детей.
Гномы поняли, что их пелена невидимости пропала.
А нечисть вокруг – и огромная, и мелкая, и мерзкая, и отвратительная, - все они взирали на Жруна с благоговением, точно тот был идолом, несравненным королем… впрочем, он и был для них королем, а может быть, и богом. Только почему этот бог прятался в глубине гномьего дворца?..
Жрун смотрел прямо на Халу. Взгляд его черных глаз был задумчивым. Бравая воительница вздрогнулась от мысли, что эта тварь, похоже, узнала в ней наследницу гномьего рода.
- Это мой город!- внезапно выпалила Хала и осеклась. Она сама не верила своей наглости, но готова была идти до конца.
- Верно, Ваше Высочество,- прошептал за спиной Двыр.
Энна рядом что-то испуганно пробормотала, вздрогнув.
- Город не твой,- исторгла глотка Жруна на ломаном гномьем.- У тебя нет крови, только титул.
Энна тихонечко взвизгнула. Ее рука, случайно коснувшаяся ладони Халы, была горячей, как дыхание Великого Разлома.
А Хала исподлобья посмотрела на Жруна и промолвила:
- У меня есть сила защитить мой народ.
В этот момент рядом что-то щелкнуло. Янир выпустил стрелу из своего арбалета! Но она упала у самого подножья трона, так и не долетев до Жруна. Янир цветисто выругался на человеческом языке и стал быстро перезаряжаться.
Однако Жруна уже не было в зале.
А нечисть вокруг зашевелилась. Самки похватали детенышей и скрылись где-то в глубине зала. Самцы, ранее жавшиеся друг к другу в отдалении и в страхе перед Жруном, начали приближаться к гномам. Гоблины скакали впереди всех, а огромные скырлы неспеша передвигались, поигрывая огромными мускулами на четырех руках.
Миглард, остававшийся до этого безучастным, что-то произнес, и сверкающее сияние охватило гномов. Хала почувствовала, как кожу ее захолодило.
- Он не хочет умирать с нами,- быстро перевел Янир слова человека.- Это что-то вроде защитного барьера.
- Ясно,- Хала выхватила свой меч.- Энна, спрячься за всеми!
Чтица Рун послушалась, быстро просочившись между спутников.
- Я попробую помочь!- выпалила она и стала судорожно вытряхивать содержимое своей сумочки.
- Только не обрушь потолок нам на голову,- пробурчал Янир, заряжая свой арбалет.
Миглард отпрыгнул к Энне и что-то быстро начала ей втолковывать. Чтица Рун его не понимала и продолжала заниматься своими делами, гномиху трясло, ее красивое лицо изуродовали слезы. Она отмахнулась от человека, однако тот внезапно положил свои огромные ладони на ее плечи. Энна притихла.
Между тем Хала, Янир и Двыр напряженно следили за тем, как нечисть приближается к ним. Страж Поверхности безостановочно разряжал свой арбалет – и как только у него еще стрелы не закончились? – а двое мечников делали резкие выпады вперед, чтобы убить одного-двух гоблинов. Но основная масса нечисти только приближалась.
Хала понимала, что они вряд ли выживут.
Потолок и пол тронного зала задрожали. А потом раздался неясный гул прямо под ногами. В помещении резко стало жарко.
Нечисть, до этого готовая броситься в атаку, отступила назад. На многих отвратительных мордах был написан самый настоящий испуг.