Затем попалась короткая запись: «Это золото прекрасно. Я не могла оторвать от него глаз».
Хала вздрогнула, поняв о каком золоте речь. Однако она никогда не слышала о том, чтобы королева Ирха успела увидеть кровавое золото.
Следующие заметки лежали плотной пачкой. Они были сделаны на настоящей бумаге с Поверхности – сероватой, но плотной и оптрепанной по краям – наверняка это было настоящее богатство покойной королевы. Листы содержали заметки о последних днях Ирхи и ее служанок.
В день Падения Далаги они находились у себя в комнатах и ткали. Рассказывали друг другу разные истории и хохотали до упаду. Затем пришел гонец от Его Величества и велел «дражайшей матери ожидать прихода сына с редкой диковинкой». Ирха начала суетиться, приготовила угощения, накрыла стол в своей гостиной и стала ждать. Сын явился в ночные часы, когда Главный банк Далаги уже закрылся. С собой гномий король принес свернутую тряпицу и развернул ее тут же, сверкая улыбкой.
«Мать, когда-нибудь в этом городе появится новая королева, и она будет усыпана этим золотом. А пока что этот кусок достается тебе, ставшей моим путем на этот свет»,- таковы были слова короля. Он всунул в руки Ирхи сверток и быстро ушел из ее покоев.
Королева осталась одна с куском кровавого золота. Она разглядывала его, баюкала у себя на коленях, а затем заснула рядом с накрытым столом. Она надеялась поговорить с сыном, которого не держала за руку с самого его детства.
Ночью пришли твари. Они громили город, убивали гномов, пировали на чужом несчастье. Ирха, разбуженная криками, проснулась и обнаружила, что сверток с золотом пропал из ее рук. Она хотела отправиться на поиски, но была отвлечена криками служанок. Те пытались выбраться, ломая дверь. Ирха присоединилась, едва увидев через окно шестого этажа разгром в городе.
Но дверь не поддавалась. Они пытались открыть и дверь для служанок, и дверь самой госпожи до тех пор, пока не стихли последние крики в городе, а затем обессилено рухнули на пол и заснули. В глазах у троих несчастных были слезы.
Проснувшись, Ирха подошла к окну и взглянула на некогда любимый город. От домов на краю Великого Разлома ничего не осталось. Стены лежали в руинах. Мерзкая нечисть пировала на трупах гномов – ее, Ирхи, поданных. Пахло кровью, смертью и ужасом.
Внимание королевы привлек Великий Разлом. По краям его еще виднелись остатки подъемников и других сооружений, которые помогали рудокопам спускаться вниз и добывать сокровища во благо королевства. Нечисть все еще появлялась в городе, вскарабкиваясь вверх по этим сооружениям.
Взгляд Ирхи проскользил вниз по тросам, задержался на миг на перевернутой «люльке» - сиденье, в котором обычно работали рудокопы – где еще виднелись остатки обглоданного тела, и упал вниз, в темноту. Великий Разлом светился. Он издавал мягкий красный свет, точно такой же, как свет красного золота, которое Ирха держала на руках. Королева прикрыла глаза, прислушиваясь к бешеному биению своего сердца.
Когда проснулись две ее служанки, Ирха велела успокоиться. Они будут ждать, пока кто-нибудь не вернется за своей королевой. «Нас не могли просто забыть»,- промолвила она.
Однако дни пошли за днями. Пейзаж за окном не менялся – там бесновалась нечисть, обгладывая гниющие уже тела, выковыривая из тайных закоулков спрятавшихся гномов. Нечисть пировала и сношалась на руинах города. Великий Разлом светился с каждым днем все сильнее.
Три запертые гномихи все больше падали в отчаянье. Небольшие запасы еды быстро кончались, пленницы все меньше ели и все больше ссорились. А однажды утром одной из служанок не стало. «Вероятно, она выпрыгнула в окно»,- писала Ирха, а затем под этими строками изобразила злое лицо.
Однако смерть одной из них не облегчила жизни – к этому моменту еды не осталось, гномихи голодали. Им лишь иногда удавалось собирать влажный конденсат со стен, что примыкали к окну.
Служанка ушла в себя, большую часть времени она лежала на полу и плакала. Ирха достойно переносила тяготы – перебирала свою библиотеку, делала записи, размышляла. Хала с интересом вчитывалась в размышления старой королевы, пока не наткнулась на одну короткую запись, одну из последних: «Дочитала свой любимый роман. Поняла, что сильно голодна».