Янир заговорил с человеком на его языке. Тот слегка улыбнулся, встряхнул ладонью и замотал головой, пытаясь сморгнуть слезы.
-Миглард говорит, что успел привыкнуть к темноте, пока… добирался до Гырнура.
- Так ты представишь нас ему?- Энна уперла руки в бока.- Лучше это сделать раньше, чем мы попадем в лапы Черных Личей или прочей гадости. А то случись что, а он даже не будет знать кого звать на помощь.
- Она права,- неожиданно согласилась с ней Хала.- Лучшего момента, чем сейчас, не придумаешь.
Янир вздохнул, что-то сказал человеку и указал сначала на принцессу:
- Хала. Енгыр оф Цыкарик зрир.
Миглард глубоко и почтительно поклонился.
- Я сказал, что ты воительница Гномьего королевства,- промолвил Янир.- Он не знает, что ты дочь Его Величества.
Хала благодарно кивнула. Ей казалось, что если человек будет знать, что перед ним дочь гнома, в покушении на которого его обвиняют, это осложнит их дальнейшее сотрудничество.
Затем Янир указал на Чтицу Рун.
- Энна. Канмир… Йа со.
Чужак воодушевился. На его лице нарисовался необыкновенный восторг, он наклонился к Энне и что-то громко защебетал. Гномиха испуганно отскочила от него, а Хала взялась за перевязь своего меча.
- Что ты ему сказал?!- взвизгнула Энна.
- Что ты маг.
- Но я не маг!
- У людей нет Чтецов Рун. Только маги. Поэтому я обозначил тебя так, чтобы было понятно.
- И… и что он мне сказал?- Энна опасливо покосилась на сконфузившегося человека, который отвернулся и теперь разглядывал что-то в стороне.
- Удивился, ведь у них считается, что гномы не чувствуют… что-то… «незримое»?- Янир одной рукой почесал свою бороду в явном замешательстве.- Да, он сказал что-то вроде «незримое», «невидимое».
Глаза Энны блеснули. А Хала убрала руку от своего пояса.
- Давайте пойдем вперед. И нам надо быть тише. Мне кажется, нас слышали не только все окрестные твари, но и весь Гырнур, что остался за толстыми воротами.
Они снова встали в порядке, обозначенном ранее Яниром, и двинулись дальше. Продвигались медленно, осторожно, однако шаги огромных ног Мигларда все равно разносились на всю округу.
Когда-то Древний тракт был вымощен большими блоками из розовато-белого мрамора. Это делало дорогу идеально ровной и помпезной. Со временем блоки вспучились, поднялись один над другим и теперь тракт походил на ледовую дорогу со множеством непредсказуемых препятствий на пути. Боковые стены туннеля были укреплены высокими резными колоннами из того же мрамора, но сейчас многие обвалились, а толстые каменные балки, которые они когда-то подпирали, теперь опасно прогибались вместе со всем каменным сводом, грозясь сверзнуться вниз, прямо на головы путников.
Большинство колонн были копиями друг друга, однако некоторые изображали различных зверей Подземелья – от тех, кто помогал в повседневной жизни, до опасных врагов. Своих родичей гномы никогда не вытесывали из камня. Это считалось неприличным, говорило о том, скульптор намекал, будто тот, с кого сделали изваяние, недостаточно крепок и недостаточно подобен камню.
- Сколько вообще лет уже прошло с Падения Далаги?- совсем тихо спросила Энна.
Хала не ответила, разглядывая дорогу вокруг себя.
- Двести тридцать один год,- прошептал Янир из начала процесси.- Скоро совсем уже не останется гномов, что помнят те времена.
- Так единицы и выжили,- Чтица Рун вздохнула.- Мои дед с бабкой жили в Далаге. У них была большая семья - семь детей, представляешь? И хоть они и были из касты обработчиков камня, но все же умудрялись прокормить такую ораву. А в итоге, когда из Великого Разлома вышел Жрун… спаслась только бабка с моим отцом в животе.
Хала не раз слышала эту историю. Когда Великий Разлом изрыгнул в Далагу полчища нечисти, и когда древняя столица была охвачена кровью и смертью, бабка Энны была в гостях у сестры, что жила на окраине города вдали от основного места событий. Сестры веселились, болтали и от души выпивали, ведь бабка тогда еще даже не подозревала о своей беременности. Когда в город пришел Жрун, гномихи были так пьяны, что едва могли шевелить языками. Однако каким-то чудом заподозрили неладное, выползли на улицу и услышали истошные вопли из центральной части города. А затем на крошечной улочке показался перепуганный до смерти гном, перепачканный кровью и кричащий: «Нечисть! Нечисть! Спасайтесь!».