Пещера, протянувшаяся вглубь на несколько десятков шагов и заканчивающаяся резким подъемом вверх, была заполнена эльфами. Они зажгли несколько больших костров на полу, а по стенам развесили факелы. Это был настоящий лагерь, ибо в дальнем углу проглядывались очертания палаток, из которых исходил щекочущий нос аромат незнакомой пищи. И везде были эльфы. Высокие затянутые в темные одежды фигуры слонялись вдоль костров, сидели на полу, чистили оружие и разговаривали. Все были серьезны и сосредоточены – несколько десятков воинов собирались сделать какое-то важное дело.
-Там впереди черный древний камень,- прошептала Энна в самое ухо Халы – теперь она стояла рядом вместо Двыра, который на этот раз определился замыкающим для защиты тыла на случай появления еще одного эльфийского отряда.
- Путь в Далагу?- это Янир пошептал в ухо Хале, когда она передала слова Чтицы Рун.
- Энна думает, что да,- ответила принцесса.
Командир отряда осмотрел потолок над своей головой и удовлетворенно кивнул.
-Значит, мы на месте.
- Нам надо как-то пройти мимо эльфов.
- Мы пойдем следом за ними. Смотри, они собираются в дорогу. Готовят оружие, снаряжение и пищу. А вон там – их главный. Он явно раздает последние распоряжения перед тем, как отправиться в путь.
Хала проследила взглядом туда, куда указывал Янир, но разглядела лишь очередную высокую фигуру у одного из костров. От остальных она отличались лишь белым рисунком вышивки на облегающем костюме и выпущенной из-под шапочки светлой длинной косой. Этот эльф – или эльфийка, Хала не могла понять, - спокойным, негромким голосом раздавал указания сгрудившимся вокруг него фигурам, размахивая руками в стороны. При этом взгляд эльфа был направлен вперед. На проход в Далагу.
Ждать, когда эльфы соберутся, пришлось долго. Очень долго. Сперва они плотно поели, рассевшись у костров на полу, запивая чем-то из изящных кожаных бурдюков. Гномы, глядя на это, вновь вспомнили, что давным-давно не ели. Последней их пищей были две тощие ящерицы, что поймали Янир с Двыром. Желудки всех четвертых давно свернулись в косы, на подобие тех, что заплетают в своих бородах модники.
После приема пищи эльфы и вовсе стали укладываться спать. Они вытягивать у костров и быстро засыпали. О предосторожности, впрочем, не забыли, оставив у каждого из костров по дозорному. У дальнего прохода, ведущего в Далагу, и вовсе выстроился шеренгой отряд из пяти вооруженных эльфов.
Аромат пищи до сих пор разливался по большой пещере.
- А они знают толк в жизни,- буркнула Хала.
- Эльфы живут намного дольше нас,- ответил ей едва слышно Янир.- Им некуда спешить.
- И они всегда такие копуши?
- Только если дело не касается битвы. В бою с ними в скорости никто не сравнится. Их тощие тела быстро преодолевают расстояния. А еще у них есть какая-то особая техника движений. Они мощно выталкивают себя ногами вперед, а затем помогают себе руками.
Хала попыталась представить себе это, однако на ум приходили лишь эти странные создания, нелепо рассекающие руками в воздухе, как при плавании. В ее воображении это выглядела настолько глупо, что она хмыкнула.
Неожиданно Энна ткнула ее локтем в бок. Хала слегка наклонилась к подруге, что та смогла прошептать:
- Двыр пошел назад. Он хочет добыть что-нибудь съестное.
Хала передала эти слова Яниру, и тот недовольно тряхнул бородой.
- Если он задержится, мы пойдем за эльфами без него.
- Хорошо,- кивнула Хала, даже не пытаясь скрыть своей радости.
Утомившись стоять, гномы осторожно опустились на корточки. Сон эльфов обещал быть не коротким отдыхом, а ноги гномов уже начинали затекать. Через какое-то время Энна даже задремала, откинув голову назад. Хала сидела тихо, бросая из-под полуопущенных век взгляд то на эльфийский лагерь, то на Стража Поверхности.
Уже не первый день ей было тоскливо. Она была рядом с двумя самыми близкими ей гномами, рисковала вместе с ними жизнью, однако почему-то не могла показать им себя. Она привыкла быть солдатом и совершенно позабыла о той отчаянно дерзкой гномьей принцессе, которой когда-то была. Впрочем, и ее друзья изменились. Улыбки Янира были натянутыми, а слова – совершенно не ласковыми. Что же до Энны… ею полностью владел ее «камень», и она тяжело переживала непривычные тяготы. Подруга сильно замкнулась и уже не шутила как прежде.