Биография Аристотеля — это биография самой Науки, причем не только его современницы, а едва ли не Науки всех предшествующих времен. Ибо Аристотель просеял в своем сознании все, что было создано до него в геометрии, физике, биологии, истории и доброй дюжине других наук, для многих из которых он сам заложил научное основание. Одним словом, Аристотель — это целый мир знаний, и для того, чтобы его постигнуть, мало одной жизни.
Талантливая книга, которую вы прочли, ставит перед собой скромную задачу приоткрыть дверь в этот сложный и интересный мир, показать, какие за нею скрываются богатства и чудеса, и предложить вам: войдите в него. Но чтобы этот мир стал ближе и понятнее, я хочу дополнить образный рассказ романиста послесловием историка.
Аристотель жил в одну из самых сложных и трагических эпох эллинской истории. В бесконечных междоусобных войнах Эллада опустошала сама себя. Война велась не только между отдельными городами-государствами, но и внутри государств между отдельными группировками господствующего класса, между богатыми и бедными. Философия не оставалась в стороне от этой борьбы. Недаром восстановленная в Афинах демократия увидела в Сократе провозвестника враждебных ей взглядов и приговорила философа к смерти.
Одни из героев этой книги, Платон, был учеником Сократа и в своих многочисленных сочинениях не только защищал память учителя, но и высказывал свои взгляды как бы устами Сократа. Сократ становится участником сценок (диалогов), где он в споре со своими противниками или в беседах с людьми, безразличными к истине, доказывал свою правоту и развертывал учение самого Платона.
Споры, участником которых Платон делал Сократа и современников, зачастую были вымышленными, но за ними стояли противоречия, из которых эллинское общество времен Платона не могло найти выхода. Платону казалось, что он знает этот выход, — он предложил создать такое государство, в котором не было бы погони за властью и богатством, борьбы между богатыми и бедными. В этом справедливом государстве власть должна принадлежать мудрецам, не обладающим семьей и собственностью, ибо семья и собственность, по мнению Платона, были источниками раздоров в государстве. Не должен был иметь семьи и собственности и класс воинов, людей, охраняющих государство. Собственность и семью Платон сохранял лишь низшему классу, — людям, добывающим пищу и производящим блага. Они должны работать, не вмешиваясь ни в управление государством, ни в его защиту от врагов.
Это учение о государстве было враждебно существовавшей демократии, и Платон, как вы знаете из книги, неоднократно отправлялся в Сицилию, чтобы убедить ее правителей-тиранов устроить «справедливое государство». Но не все ученики Платона слепо шли за своим учителем. К их числу относился Аристотель, пришедший в Афины с севера, из маленького городка Стагиры, расположенного неподалеку от столицы Македонии Пеллы.
Отношения учителя и ученика не только не исключают, но и предполагают противоборство. Подобно тому как цыпленок не может выйти на свет, не разрушив материнскую скорлупу, так же и ученый не может добиться успеха, если он будет повторять выводы учителя, не делая шага вперед.
Скорлупой, разрушенной Аристотелем, была Академия Платона. Он создал свою собственную школу — Ликей и свое учение о государстве. С беспощадностью ученого Аристотель показал, что проект создания «справедливого государства» Платона неосуществим, ибо такие учреждения, как семья и частная собственность, против которых выступал Платон, являются основой любого государства, могущего быть созданным при тех условиях, когда существует рабский груд. Рабство является основой всего, считал Аристотель, и пророчески замечал, что конец рабству наступит тогда, когда ткацкие челноки научатся ткать, а музыкальные инструменты играть без помощи рук. Пока же этого нет, незачем возлагать обязанности рабов на свободных бедняков, как этого добивается Платон.
Пытаясь объяснить природу мира и наших знаний о нем, Платон исходил из того, что видимый нами мир, состоящий из вещей и тел, занимает лишь второстепенное место по отношению к другому, невидимому, но совершенному миру, где эти вещи и тела существуют в виде образов, или, как их называл Платон, идей. Ведь образ, идея стола, убеждал Платон, возникает до того, как плотник возьмется за работу и сколотит стол, причем этот стол будет неизмеримо более грубым и топорным, чем тот, который он мог бы создать, если бы перед его глазами был стол мира идей. Но все-таки откуда плотник вообще узнал о столе, если он не был в мире идей? В мире идей, отвечает Платон на вопрос поставленный им самим, была душа плотника задолго до того, как она вселилась в данного человека. Краешком своей памяти душа донесла идею стола и дала приказ рукам: делай. Идеи, учил Платон, вечны, так же как вечны души, а вещи и тела — смертны. Человек должен заботиться о вечном, неподвластном времени, а не о материальном, сиюминутном.