- Доброго дня, глава. - Я позволил себе склониться в почтительном поклоне, погладывая на своего начальника. Рэджи, а именно так мы его называли в своих кругах, поднял на меня взгляд.
- Возможно доброго, Баст. Поздравляю с завершением задания. Полагаю, тебе уже сообщили о повышении до преподавателя? – Приподняв едва заметную бровь с темными волосками, поинтересовался гоблин. Не уверен, заметно ли это было, но внутри меня все всколыхнулось и заклокотало от поступившей эйфории.
- Да, благодарю за оказанную честь. - Я уже выпрямился и стоял перед Рэджи, смотря на него сверху вниз.
- С великой радостью сообщаю, что твоей первой ученицей станет моя племянница. Надеюсь, ты обучишь ее достойно, так же как и тебя когда-то. - Гоблин слишком уже добродушно улыбнулся для своей расы, а мне захотелось придержать пальцем задергавшийся от нервов глаз.
Да, я рассчитывал, что мне дадут ученика... но не маленького милого гоблина!
- Спасибо за оказанную честь, я вас не подведу. - Отрапортовал я. - С вашего позволения я начну готовиться к работе. Получив в ответ одобрительный кивок, я поспешил удалиться из кабинета главы.
У нас не принято было выпускать на волю эмоции в людном месте. Если это происходило, то ты рисковал сильно упасть в глазах своих напарников и соперников. Хороший театрал контролирует каждый нерв и мимический мускул на лице. Правда, запретить ладоням потеть от волнения, я не мог. Черт!
- Черт! - уже в голос выпалил я, завалившись в свою комнату в гильдиийском дворе. Такое странное название имело общежитие. Мастера сцены и искусства не могли позволить себе жить в "общежитии", поэтому было придумано такое бестолковое название.
- Как можно было так со мной поступить?! - Внутри клокотали гнев и искреннее непонимание. Возможно, конечно, что это дитятко мне перепало за крайнюю степень доверия со стороны главы, но это явно перебор! Воспитывать других существ доводилось редко, потому что никто кроме человекоподобных в принципе и не плел интриг, потому кто-то вроде гоблинов в подобном бизнесе оказывались редко.
- Твою ж! - я кинул одну из подушек в стену, хотя сразу же об это пожалел, ведь теперь ее придется идти и поднимать. Почему я спокойно кричал и выливал весь негатив на подушку? Потому что театралы уважали личное пространство, и на каждой комнате стояла высшая печать звукопоглощения. Ее сила, разумеется, регулировалась желанием хозяина, так что если что-то страшное случалось, всегда была возможность позвать на помощь. В дверь постучали. А вот и мое наказание явилось.
- Иду! - крикнул я, тут же надевая маску спокойствия и направляясь к двери. Я готов. Ко всему! Повернув ручку двери, которая с едва уловимым скрипом открылась, я узрел на пороге своей комнаты девушку. Воздух в легких перестал двигаться. Это был не ребенок и не гоблин.
Это была невысокая девушка лет семнадцати. Со светлыми волосами, что забавно вились кудряшками вокруг лица, карими глазами с желтоватым отливом и довольно миловидным личиком. Россыпь веснушек, губы приятной формы. Они не были слишком пухлыми и тонкими словно нити, они казались идеальными, на мой вкус конечно. Чуть растянутые в смущенной полуулыбке, едва видимого розоватого отлива, так как в основном они были под тон кожи, что в полумраке могла показаться белой, мягкие черты скул, скругленные румяными щечками и чуть вздернутый носик.
Округлая аппетитная фигура с выдающимися формами делала мою подопечную слишком идеальной. Она словно сочетала в себе вкусы многих мужчин разом. И это было настолько идеально, что казалось неестественным. Образ вышел неплохой, но перенасыщенный яркими деталями. Высшая значит.
- Добро пожаловать, Вы по какому делу? - монотонно осведомился я, словно был секретарем.
- Я от своего дяди. Он назначил Вас моим наставником. - Девушка приветливо улыбнулась, и, не спрашивая разрешения, протиснулась мимо меня в комнату.
Как бы мне сейчас хотелось сорвать с нее личину. Но это очень грубо, тем более по отношению к ученице, что только что прибыла. Хотя в курсе есть практика по сохранению своего облика.
- Могу я узнать Ваше имя, мисс? - Меня внутренне трясло от всех этих формальностей и дикого интереса. Какой должна быть ее истинная форма, если она умудрилась впихнуть в облик плохо сочетаемые в природе вещи?