Стало теперь понятно почему она скрывала своё лицо под древесной маской. Её глаза выглядели так словно она всегда была безумна. Её глаза были такими же как у Файены только они сияли красным цветом словно она насыщалась бесконечной кровью.
Напротив же неё на коленях сидела девочка с розовой кожей и жаловалась своей госпоже. И третья фигура, что стояла между ними была безликой копией Девы войны. Файена догадалась что это был демон теней.
«Что тут происходит?» не понимала Белая смерть происходящего в этой комнате.
— Думаете тёмные эльфы примут вашу власть? — жутким низким голосом спросила безликая на что Дева войны злобно улыбнувшись ответила:
— Если они не примут мою власть, то я их всех убью.
Белая смерть на мгновение опешила от услышанного. Она понимала демоническую речь благодаря безобидным демонам, что появлялись на этих землях чтобы поторговать с ними. И слыша это она задавалась множеством вопросов:
«Человек и два демона? Что их объединяет? Чего они хотят? Покорить тёмных эльфов? Зачем? Чтобы уничтожить нас? Погодите, но разве пустоши демонов не в упадке? Что, человек побери, происходит?»
Белая смерть собиралась спрыгнуть и рассказать всё Кровавой заре и в момент, когда она спрыгнула под её ногами в воздухе появился голубой магический круг прямо в воздухе.
«ЧТО?!»
Мгновенно практически инстинктивно собрав ману Файена отбросила своё тело магией ветра в сторону и приземлилась на землю. После приземления Белая смерть ощутила в воздухе нити окутывающие всё пространство и поняла, что кто-то их свил пока она подслушивала в спальне Деву войны.
В следующий миг её живот пронзило что-то острое, а если быть точнее, то лапа гигантского паука. Она и не заметила, как приземлилась прямо перед мордой гигантского паука, что слился с ночью как любой другой разумный хищник.
В следующий миг половину её тела была откушена отчего Белая смерть чувствовала невероятную агонию и орала во весь голос пока гигантский паук потрошил её на кусочки.
— ААААААА~!!!! — болезненно вопила Белая смерть.
Гигантский паук навис над верхней половиной тела Файены и связывал оторванные части её тела толстой липкой нитью, а Дева войны тем временем отодвинула шторку и с ухмылкой на лице наблюдала за смертью некогда знаменитой Файеной по прозвищу Белая смерть.
— Остался один.
.
..
…
***
…
..
.
Финальный этап турнира. Кровавая заря против Девы войны. Два эльфа, точнее эльф и человек из другого мира стояли друг напротив друга на разных концах арены. Момент ожидания поединка был настоящей пыткой для зрителей. Перед их глазами решалась судьба их народа.
Победитель станет хранителем чёрного леса и возглавит народ тёмных эльфов впервые в своей долгой истории войн, междоусобиц, кризисов, катастроф, эпидемий, голода и всеобщей народной агонии. Всему этому придёт конец по крайней мере должен если эльфы из священного леса не вмешаются.
Кровавая заря ухмылялся, смотря на свою противницу. Он не пытался предугадать мысли, эмоции, реакцию или поведение Девы войны вместо этого он ожидал первого удара, который он безусловно выдержит.
Он не стал передавать ей мысли и вместо этого говорил ей из своих уст чтобы все зрители слышали его громогласный низкий голос пугающий всех одним своим тоном. Кровавая заря потёр кулаки о друг друга и выпалил в сторону своей противницы:
— Ну что готова умереть?
Пусть все и так знали, что во время турнира никого нельзя было убивать, но правила не касались времени между этапами, которыми некоторые тёмные эльфы попытались воспользоваться чтобы устранить своих оппонентов, но воины Чёрного солнца пресекали попытки таким вот образом участникам одолеть своих соперников поэтому никто из лидеров-кабалитов не выбыл из турнира.
Тем не менее угроза Кровавой зари звучала действительно угрожающе. Никто ему не помешает после становления хранителем чёрного леса убить Деву войны по своей лишь прихоти. Он будет иметь на это право и все это знали. Но другой вопрос победит ли он её или с треском проиграет.
Дева войны в ответ захихикала, шатаясь из стороны в сторону. Хотя Кровавая заря был довольным оптимистом, но эта реакцию его по-настоящему разгневала. Он видел страх своих врагов, их презрение, их осторожность, но никогда на его угрозы так ехидно чуть ли не по-детски не хихикали.
Это его так сильно взбесило что он громко зарычал, готовый начать поединок без указа глашатая.