То, что я почувствовал тогда я никогда не забуду в своей жизни. Тот мощный всплеск маны и тот чудовищный взрыв до конца моих дней будут сниться мне в кошмарах. До сих пор я задаюсь вопросом что это чёрт возьми было, но ответ до сих пор мне не ведом. По крайней мере пока.
— Воинства стояли сытые да готовые! Зародны они першие пересечь эти клятые горы! Так елико поди поделал одним заклятием потянул наши воинства в жальники?!
В штабной палатке сидели недовольные воеводы в своих доспехах и спорили между собой о гибели горной армии. Я же стоял на одном месте ещё покрытый в пыли, из которой меня достали. Цесаревич Дендаль сын государя нашего рассматривал меня своими золотыми глазами одетый в нарядный княжий доспех, явно заколдованный судя по его сиянию. Рядом с ним стояла девушка черноволосая узкоглазая облачившаяся в пластинчатый стальной доспех с головы до ног, обнажив только голову. Может быть это был парень похожий на девушку. Я не знаю. Больше на девку походит.
— Молви, кметь. — спокойно обратился ко мне цесаревич, сделав себе серьёзное лицо.
Я с испугу сглотнул прежде чем повторить свою историю всем этим важным господам. В горле было ещё сухо от пыли, но я всё равно продолжил рассказывать.
— Мы вазнялись в гору, как вы и заповедовали. Гнались верх следуя друг за дружком, пят за пятом. Таче мы похудовали, прилив маны хде-то с верхушены горы…
Я замолк. Я не в силах был вспомнить это ещё раз. Точнее не мог не вспомнить без той боли что я тогда почувствовал на своей душе. Маны было настолько много, что казалось на вершине горы восседал настоящий дракон, внушающий всем нам своей аурой настоящий ужас. Может это и вправду был дракон?
— Ты чего замолк? — заорал на меня дружинник стоя за моей спиной и ткнул в меня саблей. — Зубки сметал?
— Помилуйте за язык. — извинился я и продолжил свой болезненный рассказ. — Таче… таче мы заволновалися. Одногу из магверей поведал нам, шо мы в беде. Пытули с испугу разбрегенуться не знай куда. Мы и не ведати, шо щас проходует. Таче…
Этот чудовищный образ взрыва вновь всплыл перед моими глазами.
— Взорвуха. — с ужасом произнёс я.
Нерушимые вековые скалы что казались были непостижимы для людей внезапно разорвались будто бы из-под горы поднялось, проснувшись из тысячелетней спячки огромное чудовище. Пыль и камни словно гигантские капли воды расплескались в разные стороны ударяясь о землю и скалы, звуки которых оглушали нас.
Я тогда не мог ничего сделать. Я просто в шоке стоял и смотрел на гибель гор. Увидев это, мы попытались бежать вниз обратно в лес, но лавина камней быстро приближалась к нам. Шум камней всё нарастал и нарастал, а мои ноги бежали всё быстрее и быстрее норовя рано или поздно споткнуться. Я знал, что я здесь умру, но я всё равно бежал в некой слепой надежде выжить в этом каменном безумии.
Я бегом спрыгивал с уступов скал, как и мои братья по оружию. Рядом со мной пронёсся один булыжник и размозжил о дерево парочку солдат и козла с мешками оставляя за собой фонтан крови и мяса и крики агонии раненных и умирающих. Я корил себя тем, что ничем не смог им помочь. Не праведное это было дело, бросать их, но страх тогда овладел мной. Я ничего не мог с ними поделать. Я считал, что моя жизнь была дороже. Думаю, мы все так считали.
Ещё этот шум и тряска земли. Я просто не мог стоять ровно, точнее бежать. Мои ноги косило. Тряска была настолько сильной что я в итоге просто споткнулся и упал в какую-то яму. Я запаниковал поняв, что всюду было узко и пытался подняться, но пыль скрыла за собой свет, а потом куча щебня похоронила меня.
— Ну? — надавил на меня Дендаль. — Шо таче взорвухи?
— Таче… таче, гора разрушилася и… погубила она нас всех… вот…
Все воеводы молчали, как и цесаревич Дендаль. Девушка рядом наклонилась к парню и что-то прошептала ему на ухо отчего цесаревич широко улыбнулся, а потом объявил всем:
— Вельмо жалко, шо мы посеяли такую армию, но нам не слепилось унывать. Месть дельце кровное и требует от нас вельмо ох как вельмо многоваты кровушки.
— Но, господин! — встрял один из воевод. — Мы уже потянули в жальники не одну тысячу голов за прохудные дни. Если так потопать и таче, то мы ни тяпка не ступим на землицу северян этаких.
— И шо? — усмехнулся цесаревич. — Ваши этакие проблемы, а не мои. Если не глазите воинства вести, то езжайте в столицу и ложите головы сходу на плаху. Может шо и исповедуйте от батьки. Хах~!
Воеводы сглотнули от слов цесаревича, а Дендаль тем временем встал со своего места и ушёл со своей девушкой в доспехах из штабной палатки. Наследник княжества не забыл оставить за собой пару словечек: