По комнате пронесся шорох; лишь двое невозмутимых охранников у входа хранили спокойствие.
Сэм буравил глазами Нико. Тот с вызовом встретил отцовский взгляд. Ну что за шалопай, никакого почтения к старшим. И все же Сэм несказанно гордился им. Единственный в семье получил образование, да еще какое! Гарвардский университет, шутка ли сказать!
Сэм чувствовал, что избаловал его, но все время заставлял соперничать с тремя старшими братьями. А как еще, черт побери, можно сделать из мальчишки мужчину? При всем том он не понимал своего любимца, а по правде говоря, и не стремился к этому.
Однако надо было продолжать совещание.
– Поди ж ты, – Сэм решил закончить вынужденное отступление, – у меня сыновей – что жеребцов в конюшне, восемь штук, и все как на подбор.
Отец здорово сдал за последние два-три года, думал Нико, холодно глядя ему в глаза. В волнистой шевелюре соли стало больше, чем перца, жесткие усы тоже поседели. Щеки дряблые, на правом виске старческие пятна.
Когда-то отец – умный, властный, жестокий – был для него идеалом. Эти времена канули в прошлое. Давным-давно. Теперь их связывали только общие дела. Сегодняшний семейный совет, который тянулся уже сорок минут, был посвящен отмыванию полученных денег: федеральные власти стали проявлять излишний интерес к сделкам, совершенным в Голливуде.
Прочистив горло, Сэм вернулся к повестке дня:
– Ладно, что там у нас дальше? Готти.
Джон Готти, «капо» из Нью-Йорка, просил у них помощи: ему был предъявлен ряд обвинений в вымогательстве, и дело шло к тому, что он кончит свои дни за решеткой.
На обсуждение этого вопроса ушло еще полчаса. Нико вызвался подложить федеральному судье «хлопушку под подушку».
– Шутить вздумал? – взъерепенился Марко, который всегда отвергал идеи Нико.
Нико приглушенно сказал:
– Это не предмет для шуток. Надо отправить его на тот свет.
– Когда все ФБР стоит на рогах? На нары захотел, под крылышко к Готти? – язвительно вопрошал Марко. – Ну что ж, ты вполне сгодишься ему курево подносить, «травку» добывать и доставлять маленькие радости.
– Да пошел ты, – огрызнулся Нико. – Надо дело делать, а не задницу отсиживать. Развели тут чайную церемонию!
Ропот стал громче, однако вслух заговорил Сэм Провенцо. В его скрипучем голосе звучала угроза:
– Стало быть, это я развожу чайную церемонию?
В комнате повисло грозовое молчание. Все затаили дыхание, охранники у двери насторожились.
– Да, – спокойно сказал Нико и повторил еще раз: – Да.
Сэм вскочил со своего места во главе стола и бросился к сыну. Сжав в кулак толстую, узловатую руку, он занес ее для удара, но промахнулся на какую-то долю миллиметра.
– Вон отсюда! – проскрежетал Сэм. – Прокатись на своей консервной банке, остынь. И чтоб не смел больше так со мной разговаривать. Будь уверен, в другой раз я не промахнусь. Capisce?
Нико размашистым шагом вышел из комнаты, не обращая внимания на охранников, и с грохотом захлопнул за собой дверь.
– Подумать только, – сокрушенно произнес Марко, – никакого уважения. Просто никакого уважения.
Его личный телохранитель, Реймонд ди Сикко, больше известный как Рэмбо, ждал за дверью. Нико жестом подозвал его.
– Пошли, Рэмбо, нечего тут штаны протирать.
Рэмбо вскочил со стула и последовал за Нико к гаражу, где стоял черный «ламборджини».
Они сели в машину. Нико душила злоба. Старик за это ответит – пусть не сегодня, но ответит. С годами сделался слюнтяем, начал выживать из ума. Всю эту семейку ждет та же участь.
Визжа тормозами, «ламборджини» разворачивался у гаража. Вдруг с лужайки донесся истошный детский крик – к ним бежал самый младший из братьев Провенцо:
– Моя машинка! Не раздави мою машинку!
– Что за черт? – взвился Нико.
– Да игрушка у него тут, – подсказал Рэмбо.
Нико высунулся из окна и увидел, что игрушечный автомобильчик с дистанционным управлением чуть не попал под заднее колесо.
– Забери отсюда свою игрушку, Дэйви. Нечего запускать машинки на проезжей дороге, братишка.
– Она по травке не ездит!
– А здесь ее кто-нибудь раздавит, – сказал Нико. Он пошарил в кармане, вытащил серебряный доллар, завалявшийся у него после поездки в Лас-Вегас, и щелчком подбросил его в воздух. Мальчишка ловко поймал монету. – Отойди с дороги, Дэйви-бой. Здесь недолго под колеса попасть.
Дэйви попятился, и Нико выехал за ворота. Он что было сил надавил на акселератор и с ужасом почувствовал, что у него щиплет глаза. В последний раз он плакал, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Дэйви. Покосившись на Рэмбо, он сморгнул предательскую влагу.
Нико гнал машину на запад, в сторону Беллвуда. Он остановился у знакомой таверны, тихой и старомодной, потемневшей от времени. Здесь он пару раз бывал с Джеттой.
Джетта. Вот черт, он совсем забыл, что она сегодня приезжает в город и собирается остаться с ним на ночь. Но ему было не до того. Войдя в бар, он опустил деньги в щель автомата и купил свежий номер «Чикаго трибюн».
– Как там Майк Дитка? Еще не поперли его? – поинтересовался Рэмбо. Дитка был главным тренером «Чикагских медведей». – Давно пора дать ему пинка – команду вконец развалил.
Нико молча швырнул ему спортивные страницы.
Каждый заказал себе двойную порцию водки «Абсолют» со льдом. В прохладном полумраке бара Нико начал приходить в себя. Он и сейчас был готов кому угодно свернуть шею, но всему свое время. Никто не будет ему указывать. Он еще утрет нос этой семейке.
На первой полосе экономического раздела была напечатана подробная статья о зашедших в тупик переговорах между профсоюзом и администрацией отеля. Нико внимательно изучал фотографию Кокса, на которой тот выглядел самоуверенным и агрессивным.
Прищурив глаза, Нико с возрастающим интересом читал статью. Он знал Танка Марчека по клубу «Энергия», куда ходил с братьями размяться на тренажерах.
Марчек – парень не промах. Такой бы очень и очень пригодился мафии. Не чета иным соплякам.
– Смотри-ка, – сказал Рэмбо, заглядывая через плечо Нико. – Знакомый парень. Как его, Мартик?
– Марчек.
– Точно. Деловой полячишка. Я видел, как он в спортзале качается: сто сорок кило спокойно выжимает. Ты слыхал, что его ребята учудили? Они на Кокса такого страху нагнали, что он в штаны наложил.
– Нет, ничего не знаю.
– Ну так слушай. – Рэмбо громко захохотал. – Они подловили его бабу и дали ей посмотреть телик, а там такая картинка: море крови, а посередине ее детишки, все трое, мертвые лежат. Она чуть Богу душу не отдала. А картинка-то была на компьютере сделана. Да, на компьютере нынче можно что угодно...
Дальше Нико не слушал. Кажется, ему подвернулся неплохой шанс. Можно будет убить двух зайцев: разжиться деньгами и показать семье, на что он способен.
– ...такие штуковины, сканнеры называются, – туда вставляешь любое фото...
– Слушай, заткнись, сделай милость, – не выдержал Нико.
Рэмбо мигом закрыл рот. Нико нахмурился. Он позвякивал кусочками льда в стакане и обдумывал свой план.
Чем дальше, тем больше он утверждался в мысли, что этот случай упускать нельзя. Давно уже он не знал такого азарта. Сейчас ему было на всех плевать. Он им всем еще покажет... Нико отодвинул недопитый стакан и вышел в вестибюль, где были установлены телефонные кабины.
В городском справочнике он без труда отыскал номер телефона Центра Джона Хэнкока.
– А, это ты, Нико? Что за срочность? Горит, что ли? – Танк Марчек злился, что его оторвали, но старался не подавать виду.
– Наплети им что-нибудь и через полчаса выходи, – распорядился Нико, прикрывая трубку. – Встречаемся в итальянском ресторане на Вест-Супериор.
В половине одиннадцатого утра уютный ресторанчик был почти пуст.
– Есть предложение, – вполголоса сказал Нико, когда официантка принесла им плотный завтрак и удалилась.