Но Гадкая уточка просчиталась в том, что касается человеческой души. Вместе с подносом она удалилась. Ее демарш нимало не повредил вызывающей зависть товарке – скорее уж новой Опере. Впрочем, и этот урон можно было возместить, конечно, в том случае, если избранница судьбы приняла близко к сердцу наставления Артура. Придется ей еще искуснее распорядиться своими прелестями, и она вооружена для этой цели, благо происки Гадкой не ускользнули от ее внимания.
По дороге к намеченной жертве она наступила сопернице на ногу и попутно так сработала локтем, что все напитки с подноса пролились на пол.
– Тебе чего надо? – отозвалась Гадкая. – У меня нет ни отца, ни матери.
Те, кто рассчитывал на кулачную схватку, были разочарованы. Дамы просто разошлись в противоположных направлениях.
Однако, если хорошенько оглядеться, волнующих событий происходило и без того более чем достаточно: с первой же минуты взгляды привлекла певица Алиса, но она и до сих пор продолжала их притягивать. По объему внешней блистательности она была сопоставима лишь с президентами от мебели, обуви, машин и консервов. Серьезные статистические выкладки, возможно, выявят, у кого больше публики, кто больше обласкан прессой и радио – все президенты, вместе взятые, или единственная певица Алиса.
Совсем недавно прибыла признанная уже несколькими поколениями красавица Барбер. Первый же взгляд красавицы был брошен на певицу. Та, в свою очередь, тоже заметила Мелузину, и дамы глазами приветствовали одна другую. Дальнейшего сближения не последовало.
Подле такой матери в платье с золотой аппликацией и с роскошным вырезом на спине Стефани навряд ли могла привлечь к себе интерес. Она и не привлекла. С нее было довольно переступать стройными ногами и подставлять свое ясное, но отнюдь не мягкое лицо игре световых эффектов, а поскольку она отнюдь не желала казаться соблазнительной от мерцания звездочек и полосок, она впрямь сумела этого избежать. Девственно – разве сейчас снова так принято? – заключили каждый про себя пожилые господа.
Сама же Стефани заметила лишь то, чего не заметить было совсем невозможно: припозднившийся Андре описал у нее за спиной большую дугу, лишь бы не встретиться с ней лицом к лицу. Она с ним была вполне согласна; по причинам, до которых ей не хотелось доискиваться, она тоже постаралась бы избежать встречи. Все произойдет или не произойдет само собой. «Не надо торопить события!» – сказало обоим, Андре и Стефани, их чувство, на том и порешили.
Артур поторопился встретить Мелузину, но его рвение не бросалось в глаза.
– Все в порядке, – шепнул он, покуда со стороны казалось, будто он целует поднятую к его губам руку. Ее браслет, вещь единственная в своем роде, до такой степени сверкнул ему в глаза, что он их даже закрыл. Руку дочери он потряс весьма энергично, причем не упустил случая слегка пощекотать ее ладонь. Стефани на это никак не реагировала.
Артур в общих чертах проинформировал банкиршу об удачном маневре с военнопромышленником. Он и впрямь мог считать его вполне удавшимся: на низкой красной софе, придя к большему или меньшему согласию, сидели жизненно важный и его равнодушная погубительница. По ней было никак не догадаться о затрачиваемых при этом усилиях. Она обходилась с ним как с юнцом, которого еще предстоит посвятить, а несчастный покорялся с превеликой охотой.
Стефани безучастно присутствовала при деловой консультации своей матушки. Беглый взгляд показал, что она относится к Мелузине со снисходительным состраданием. Правда, при этом она улыбалась, так что вопрос о серьезных предостережениях даже не вставал, дочь считала это бесполезным.
Под защитой сумятицы голосов Артур торопливо проговорил:
– Он подпишет любой чек. А остальных я заполучу после этого в ходе одной-единственной конференции.
Мелузина обронила устало, хотя эта усталость вполне могла быть напускной:
– Прекрасно. А что до предоставляемых гарантий…
Он перебил:
– По состоянию дел на сегодня, «Барбер и Нолус» не должны давать никаких гарантий. Это требовалось до моей удачной операции.
– Твоей? – переспросила Мелузина с еще более заметной усталостью. – Более чем заурядная особа там, на диване, действует на свой страх и риск. А ты ей доверяешь?
– Вполне! – Артур потерял терпение. Преодолеть немыслимые препятствия, а теперь споткнуться о пустяковые возражения! – Банк будет только получать, ничем не рискуя, но зато с уменьшенной долей участия.
– Рада слышать, – сказала Мелузина, не скрывая насмешки. – Правда, есть еще Нолус. Он может вообще от всего отречься!