Артур не без оснований не поверил ее словам: она просто хотела таким путем надавить на него, в любом другом смысле он счел их необоснованными. Сам же Нолус, хотя и занятый множеством разговоров, все время не спускал глаз с него, с его красного фрака и расшитой золотом дамы. Но эта пара, надо сказать, и вообще заслуживала внимания.
Стефани предвидела, что в ближайшие минуты к ним присоединится банкир. Она решила начать свой путь, но буквально через несколько шагов попала в сферу влияния некоей особы, от которой не так-то просто отделаться. Кто еще умеет прыгать через дома?! Кто боксерским ударом сбивает с ног нерадивых плательщиков?
Пулайе, несомненно, был самым элегантным мужчиной на этом многолюдном приеме во славу искусства, финансов и всех их разновидностей, причисляя сюда и власть пола, и наглых вертопрахов без гроша в кармане. Свет, представленный здесь, создан, казалось, специально для него, вот какой вид имел Пулайе. Не слишком велик и не слишком мал, он носил на плечах естественной ширины при зауженном тазе свой вечерний костюм так, будто родился в нем на свет, как в коже.
Стефани – многоопытные пожилые господа назвали бы это инстинктом непорочности – не верила ему. Ни единому слову Пулайе она не верила, а вместо того представляла его себе в кепке и расшлепанных штиблетах где-нибудь ночью на темном углу. Он бы едва ли смотрелся там по-другому. А лицо может даже остаться прежним, та же мускулистая шея, узкая полоска усов над красным ртом, который надо слегка исказить гримасой, чтобы он выглядел таким же жестоким, как и сладкие глазки.
Пулайе предложил Стефани руку, как сделал бы всякий другой на его месте, разве что именно галантное движение свидетельствовало против него: ему оно не подобало. Стефани оперлась на предложенную руку, чтобы Пулайе ничего себе не вообразил. Вопрос заключался в том, куда он намерен ее вести: вперед ли, в продолговатый аванзал, по направлению к залу, где располагалась концертная эстрада, или вовсе в комнаты по другую сторону. Им, интимнее освещенным и менее посещаемым, и отдал предпочтение ее кавалер.
Она вовремя остановилась.
– Нет, – сказала она. Он был демонстративно потрясен и указал пальцем на свою грудь. Она его высмеяла: – Вы делаете вид, будто мы знакомы. Это столь же верно, как и все остальное. Я не отрицаю, что видела вас вчера, хотя и в довольно диком состоянии.
– В возбужденном, – поправил он, – во время бурной, но блистательной деятельности.
Она поддержала:
– Вы всегда сияете и действуете быстро. Недостает только пустой опочивальни, и меня тут же связали бы, заткнули рот кляпом и спрятали в шкафу до тех пор, пока вы не отыщете возможность продать меня за море.
– А почему бы и нет, после всего, что было? – спросил он. – Вы здесь одна из самых умных особ. Не правда ли, все это конченое общество едва ли пользуется чьим-либо уважением, если не считать нас с вами. Нам следует объединиться: девственница и…
– Авантюрист, – договорила она. Он возразил, что данное понятие принадлежит литературе, а жизнь многозначна. При этом он указал ей на низкие красные диваны поблизости, из которых каждый был занят своей парочкой: капитан вооружений и потаскуха, дама великая, но в прошлом, и певец великий, но с изъяном.
Он хотел, чтобы она увидела больше, чем лишь эти живые картины, и действительно, не видеть далее было невозможно. Ее красивая матушка, покинув деловых друзей, только что вошла в музыкальную комнату и хотите верьте, хотите нет – вместе с Андре. Причем именно Мелузина держала его сзади за плечо.
Стефани подумала: все в порядке. Она тотчас повернулась и какое-то мгновение не знала, куда ей деться. После чего ринулась в первую подвернувшуюся толчею.
Отвергнутый Пулайе скривил рот точно, как она того ожидала. Но он был уже окончательно выкинут из головы.
А Нолусу Артур сказал:
– Поздравляю, дорогой друг! Подобное дело даже и в руки самого гениального коммерсанта попадает лишь раз в жизни.
Банкир попытался выразить сомнение:
– Гениальный – это точно, но руки-то ваши.
– Вы правы, – подтвердил Артур, – лишь я один мог воспринять все обстоятельства, объединить противоречивые интересы: финансы, искусство и все, что вы тут увидите.
– Я вижу также и обманувшихся, – осторожненько попробовал Нолус. Эх, оставаться бы ему человеком, ежедневно меняющим ботинки. Не без странностей, но безобидным! На деле же он твердо решил не быть на сей раз проигравшей стороной. Настало время упорядочить дела, всего лучше в качестве туриста. Он даже подумывал о заокеанской поездке.