Хоть локация была не самой популярной, но все-же игроки присутствовали и здесь. На нашу процессию внимания они, практически, не обращали, торопясь по своим делам. В единичных случаях, замечал интерес к своей персоне, но то, скорее всего, заслуга маски, скрывающей мои параметры от всех окружающих.
Дворец – комплекс из пяти белоснежных башен, сияющих золотом куполов, возвышался над остальным городом, утопая в зелени цветущих садов. У арки центрального входа, под сводами которой могли уместиться пара слонов, нас уже ждали. Группа воинов в бело-золотых одеждах и все тех же куфиях, выстроилась в две шеренги, образуя живой коридор, во главе которого стоял полный немолодой мужчина. И судя по надменному выражению морды его лица и вычурности наряда, способного в эпатажности, конкурировать с гением мысли стилистов отечественной эстрады – это был кто-то важный. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стоял младший брат Асада, отправленный им к визирю.
- Капы-агасы Фарид. – обратился ко мне, глава моего сопровождения. – Главный евнух и доверенное лицо визиря Саддама ибн Ахмеда. – Большой человек.
- Презренные! – тонким фальцетом пропищал Фарид. – Вы заставляете великого визиря, да будет его правление бесконечным, ждать. - Спешившись с верблюда, смерил взглядом этого непися: «Фарид. Уровень 62». – Пустынные шакалы. Вы должны были мчать ко дворцу, не жалея своих поганых зверей. – задрав высокомерно все три подбородка, тщетно пытавшихся прятаться за куцей бороденкой, он развернулся и не глядя в мою сторону велел: - Следуй за мной, врачеватель.
Я кивнул помрачневшему, судя по нахмуренным бровям, Асаду, что так и не снял свою куфию, как, впрочем, и остальные члены его отряда, и пошел вслед за толстяком, когда позади что-то фыркнуло. Я обернулся и как раз «вовремя». Ублюдский верблюд, что все это время, как я думал, пережевывал еду, на самом деле просто копил слюну. И прямо сейчас мне в лицо прилетело с полведра вязкой, дурно пахнущей субстанции. Слюна стекала по маске, образую большие тягучие капли на конце клюва, со шлепком падающие на брусчатку.
- Ну все, Квазимодо, хана тебе. – я потянул из-за пояса костяной кинжал.
От немедленной расправы, верблюда спас Фарид, завизжавший так, словно ему на яйца наступили… Ах да. В общем, он очень громко и пронзительно взвизгнул:
- Проклятье! Нет времени на месть, лекарь! Ты не можешь явиться к визирю в таком виде! У нас мало времени! За мной! – и он, подобрав длинные полы своей хламиды, или как она у них называется, побежал вверх по ступеням к центральной башне дворца.
- Я тебя запомнил. - показав средний палец верблюду и кивнув на прощанье Асаду, я последовал за Фаридом.
Воины визиря, до того изображавшие статуи, сомкнулись коробочкой и двинулись сзади, позвякивая металлом. От арки, которой уже по счету в игре, мы шли по ступеням вверх к центральной башне. Там мы попрощались с почетным конвоем и дальше двигались уже вдвоем.
Фарид, приказав страже остаться снаружи, повел меня заковыристыми коридорами куда-то вглубь дворца. Перед глазами мелькали коридоры, украшенные яркой росписью, коврами, статуями и каким-то невероятным количеством узоров, от которых у меня рябило в глазах. То и дело, нам на пути попадались какие-то неписи, благоразумно уступающие дорогу, прижимаясь к стенам несмотря на то, что коридор был метров пять в ширину.
Я перестал запоминать дорогу уже после шестого поворота и просто следовал за своим провожатым, стараясь не потерять его из виду. Наш забег завершился в огромной комнате, заваленной всевозможными материями и готовой одеждой. Буквально каждый квадратный сантиметр пространства был занят портняжными принадлежностями.
- Зухра! – завопил Фарид, как только пересек порог.
На его зов груда вещей зашевелилась, и словно проснувшийся по весне медведь, из нее восстала женщина выдающихся пропорций. Больше двух метров роста, и чуть уже в плечах, она носила полупрозрачную невесомую ткань, делавшую ее кожу зеленоватой. Хотя стоп. Да нихрена подобного. Это не ткань была зеленой, а сама кожа имела такой цвет. Зухра – орчанка, ну или полукровка, если учесть отсутствие клыков и более человеческие черты лица.
- Что тебе угодно, господин Фарид? – пророкотала она, расправляя могучие плечи.
- Зухра, свет моих очей. – льстиво улыбнулся евнух. – Это врачеватель смерти и через половину часа он должен быть у визиря.
Женщина смерила меня оценивающим взглядом и буркнув что-то под нос, украшенный золотым кольцом, зарылась в ту груду тряпья из который вылезла. Покопавшись там с полминуты, выудила какой-то комок скрученной материи и отошла к ширме, разделяющей комнату.