– Шпаги не хватает, – прокомментировала Одри.
Из неё сделали такую девочку-куколку, что хотелось поставить за стекло и любоваться. И без того от природы светлые волосы и белую кожу как будто дополнительно высветлили, выделив синеву больших глаз, а золотистое платье в кружевах придавало ей оттенок нереальности. Прекрасный сон, а не ребёнок.
– Пора, пора, – засуетился распорядитель, – Его Императорское Величество изволят выйти из покоев. Вам следует занять свои места.
***
Большой стол поставлен буквой Т – верхняя перекладина короткая, нижняя – очень длинная. Детей отвели к верхней и усадили близко к центру. Рядом, судя по роскоши кресел, должна расположиться августейшая семья.
– Учить вас некогда, поэтому приборами, назначение которых не знаете точно, лучше не пользуйтесь, – инструктировали их из-за плеча. – А то обозреватели про вас всяких глупостей понапишут. Помните, что вас снимает телевидение. Старайтесь не ронять еду, не чавкать, не вытирать руки об одежду, или как там у вас принято. Это императорский приём!
– Пошёл к чёрту, – сказал распорядителю Данька. – А то я сейчас воткну вилку в глаз. У нас так принято.
Одри хихикнула, распорядитель испарился.
Василиса с ужасом смотрела на столовый прибор: одних вилок лежало штук пять, и все разные. Ей казалось, что все гости – длинная часть стола заполнена мужчинами в костюмах и дамами в платьях – пялятся на неё. Ждут, пока она воспользуется для рыбы фруктовым ножом, или что там входит в этот набор инструментов. Ждут, чтобы начать показывать пальцами и хихикать.
«Лучше я вообще ничего есть не буду!» – думала она в панике.
А вот Одри просто протянула руку, оторвала несколько ягод от кисти винограда и кинула их в рот.
– Сладкий, – сказала она, чавкая, и вытерла руки о сложенную замысловатой фигурой салфетку.
– Вообще-то, эту штуку кладут на колени, – сказал ей Данька, – но ты не стесняйся.
– Начинать есть раньше Императора – дурной тон! – зашипели сзади.
– Которая вилка тут для глаз?
Распорядитель заткнулся.
– Властелин земель и территорий, гарант и миротворец, покровитель искусств и держатель законов, и прочая, и прочая! – раздался громкий голос от дверей. – Его Императорское Величество Степан Четвертый!
Разумеется, никаких тапочек и тренировочных штанов. Но и мантии с горностаями, и царственных атрибутов, которые ожидала Василиса, ранее видевшая монархов только на иллюстрациях к сказкам, тоже не было. Строгий костюм с жилеткой и галстуком в тон, золотой обруч короны. Императрица в длинном платье с блестящей вышивкой выглядит куда шикарнее.
Все встали, Васька дёрнула за руку недогадливую Одри. Августейшее семейство неторопливо проследовало на свои места. Первым сел Император, затем его жена, а потом, дружно, все остальные. Замешкавшуюся Одри снова дёрнула Васька.
– Дорогие поданные, – сказал император негромко, но акустика зала усилила его голос. – Этот небольшой приём мы устраиваем в честь принца Даниила, спасителя нашей дочери и всего государства. Его заслуги известны каждому, кто видел знаменитый фильм, а кто не видел, моя вам императорская рекомендация – посмотрите обязательно. Империя должна знать своих героев. Принц Даниил не упокоился на лаврах, он продолжает спасать Мультиверсум, поэтому мы видим его куда реже, чем нам хотелось бы. Думаю, в ближайшее время на экраны выйдет сериал о его приключениях, и позвольте заверить – пока принц на страже, Империя в безопасности!
Император поднял бокал, все зааплодировали. По залу катались камеры на колёсных штативах, снимая происходящее. Две или три постоянно торчали напротив их мест, и Васька никак не могла решиться что-нибудь съесть, хотя ужасно проголодалась. А вот Одри, ничуть не смущаясь, нагребла рыбного салата, накидала мясной нарезки и принялась лопать, явно не задумываясь, какой вилкой это положено делать. Одна из камер чуть ли не в тарелку к ней залезла, вытянув длинный хоботок объектива. Одри сделала вид, что сейчас кинет в неё салатом, используя ложку как катапульту, и камера убралась.
Далее тосты произносил распорядитель – за Империю, за Императора, за здравие августейшей семьи, за наследника принца Сергея… Василисе под каждый тост наливали в бокал сока, она делала несколько глотков и ставила обратно, надеясь, что это не является каким-нибудь жутким нарушением этикета.
– Вась, – сказал, не выдержав, Данька, – ну что ты сидишь, как будто шкворень проглотила! Поешь уже.