Так что того же щёлока, специй, тканей и прочего закупить — самое то. Например, доспех и поддевку постирать. На ночь я, как понятно, барахло снимаю — что в пещере, что в шахте. Но всё равно гигиена и стирка нужны. И куча мелочей, да тот же “пивной обменный фонд” не лишний.
После — направился к кожевникам, забрал наплечную лямку-перевязь. И с оскаленной и маньячной мордой потопал к воротам. Там, кстати, торчал Торус, первый раз на моих глазах.
— Вельруф, — скупо кивнул он.
— Торус, — также кивнул я.
И всё: ни докапываться, ни уточнять по какому делу — не стали. Спокойно дотопал до кузницы, засунул нос к Стоуну.
— Привет тебе, Вельруф! — чуть ли не с порога выдал кузнец. — Заходи.
Я зашёл, поздоровался в спину копающегося в каких-то недрах Стоуна. Который с лыбой шире лица достал кожаную скрутку и на двух руках торжественно протянул её мне.
Взял, сдёрнул кожу. Полюбовался бликами и свечением. И… не стал пробовать клинок.
— Пойдём, — понимающе кивнул улыбающийся Стоун. — На площадке есть место.
Вышли на пустую площадку, где я стал делать тренировочные выпады цвайхандером. Идеального веса, ухватистости… Просто слов нет! Про магическую составляющую и прочее я даже не думал — с этим клинком танец выходил… танцем. И не назвать его… хотя, скорее, её — это как не знать имя женщины, с которой провёл ночь.
— Назову клинок “Люссиль”, — остановив танец, погладил я грани.
Завернул в скрутку, завязал ремнём, примерил за плечо — очень неплохо выходило. А потом огляделся… мда.
Ну ладно, стражники на меня пырились. Но на пороге баронского домишки стояли трое баронов. Шрам, который, поймав мой взгляд, сделал несколько хлопков ладонями, уважительно кивнув. Ещё какой-то хрен, которого я не знал и не испытывал по этому поводу никаких сожалений. И — Рабен, недотыкомка старолагерная. Надменно на меня пырился, ноздри раздувал, подбоченившись. Щурился презрительно.
Оскалился я этому типу широко и подмигнул. На миг вид Рабена ничем не отличался от аксакала, которому Остап за спиной Кисы показал язык. Но через секунду — развернулся и утопал в дом. И хорошо, перестал я маньячно лыбиться.
И тут ко мне подошёл Стоун.
— Вельруф, остался металл…
— Он твой, мастер, — хлопнул я кузнеца по плечу. — За это — не жалко, — хлопнул я уже по талии Люссиль. — Но мне бы было приятно, если бы клинок из этого металла был сделан для тебя. Впрочем — сам решай. Прощай, — ещё раз хлопнул я его по плечу.
— Прощай, Вельруф, — раздалось вслед.
Ну а я потопал к выходу из Старого. А оттуда — направился вдоль реки, к Новому. Но рожу недотыкомки я помнил. И, если я ошибаюсь — то просто потеряю день, а переночую в пещере у Старой шахты. А если нет… Надо этот вопрос решать. Увы, с самим Рабеном практически без вариантов, хоть и призрачная (как это ни комично с учётом моего статуса в Старом), но возможность навещать лагерь. Её хотелось бы сохранить. Но вот хрястнуть так, чтоб от имени Вельруфа поджилки тряслись — надо. А то не будет у меня ни минуты спокойной в Минентале. Вроде и комично — “спокойствие в ЛТУ” но всё же. И не стоит забывать — всегда есть возможность сдохнуть по-дурацки от самого криворукого придурка. И если с первопричиной я справиться не могу, то окончательно решить вопрос “криворуких придурков” и их возобновляемости надо.
А может, пронесёт… Но не пронесло. Я сныкался в роще у реки, отслеживая тропу. И по ней, радостно, только песенки про Африку и корзинок не хватало, щемились трое призраков и один стражник. Причём один из призраков топал впереди, чуть ли не носом водил по тропинке.
И тут меня чуть не скрутил острый приступ пацифизма: ну, мало ли, не за мной там, а вообще по своим делам топают уважаемые урки. А я, злодей такой, их из засады и вообще “фу!”
Впрочем, приступ я героически переборол, да и готовиться он мне не помешал. Так что когда следопыт замер, став разглядывать тропу и обочину в месте, где я сошёл с тропы — я был готов. И выпустил максимально быстро четыре болта, чуть не разломав к чертям самострел, выдёргивая болты из земли.
И успел: призраки после первого попадания бестолково закопошились, оставшаяся двоица. Один — вскинул лук, но стрела улетела чёрт знает куда, а мой болт — куда надо. Но вот со стражем вышло более-менее ожидаемо. Болт со звоном сорвался с округлого шлема, не нанеся никакого ощутимого урона. А сам стражник трусцой, опуская двуручник с плеча, рванул ко мне.
Ну, заодно и Люссиль опробуем, ухмыльнулся я, поднимаясь.