Так что отошёл я за поворот, благо был занятный момент. То есть сами стены ущелья крепостью и монолитностью не отличались: трещины, валяющиеся камни и щебень. Но вот один момент “резанул” глаз, благо недалеко. И, вогнав в пару мест штыри (и даже вытащив один из двух), я оказался на полузаваленной, крутой, но всё же тропинке. Начало её было метрах в трёх от дорожки, и понять, что тут тропинка, а не просто какая-то горная деформация, практически невозможно. Кажется, я нашёл, как новолагерные пробрались к обменной площадке. Вот только мне почему-то кажется, что меня они даже бить не будут, а сразу прирежут, как увидят.
Впрочем, вряд ли они тут и торчат, но аккуратнее надо быть. Кстати, несколько тёмно-красных капель показали, что я прав: совсем недавно здесь топали какие-то раненые граждане. Так что двигался я совсем медленно, пока не вышел на уступ-площадку. С отличным (только почему-то ни хрена не радующим) видом на Миненталь. Башни и стены Старого Лагеря, две извилистые и переплетающиеся речки, горы. И да, место огромное, до башен Старого Лагеря мне шкандыбать не меньше пары часов. И надо спуститься — спуск был не отвесным, но не самым простым. И даже если я распущу джинсовку на верёвки — это не слишком поможет, только лишит меня джинсовки.
А вот новолагерные, судя по всему, базируются с той стороны уступа, глубже в горах. Но туда я даже смотреть не буду: не особо интересно, а потенциально — смертельно опасно. Поразглядывал потенциальный спуск, посмотрел на тропинку и мосты — до Старого Лагеря и вправду была тропинка. Вздохнул, да и начал аккуратно спускаться. И где-то через пару минут, безуспешно подёргав застрявший в трещине клин, нашёл прекрасное применение пространственному карману. Металлический четырёхгранник прекрасно туда убирался, довольно оперативно. Доставался так же неторопливо, но на выковыривание клиньев не приходилось тратить ни время, ни силы. А вбив сразу три клина я даже смог немного передохнуть и перевести дух. Не то, чтобы сильно вымотался, но через час спуска я оказался недалеко от уже вполне проходимого склона. И бегать по нему вприпрыжку, с песенкой, да ещё и усталому, почему-то не хотелось.
Отдохнул, спустился и потихоньку и осторожно потопал по заросшему чахлой травой склону к тропинке. В лес залезать почему-то горячего желания не возникло, хотя и всякой хищной пакости на глаза не попадалось… Как и я, надеюсь, не попадался им на гляделки.
Дотопал до тропинки без происшествий, вдохнул-выдохнул, да и потопал по ней вперёд. Кстати, когда-то эта тропинка, похоже, была мощёной дорогой. Хотя время раскрошило большую часть камней, потопив их в почве.
И вот, иду я, уже виднеется просвет в рощице впереди — река и мостик, как я и видел с верхотуры. Как тут раздаётся проти-и-и-ивный, протя-а-а-ажный взвизг-кудахтанье. Как будто гибрид свиньи и курицы издаёт свои гибридные звуки в канализационную трубу. Падальщики, паразиты такие, определил я: звук этот ни с чем не спутаешь, и ещё в игре запомнился. Выхватил шестопёр, стал выглядывать паразита. И вылез: куриное по форме тело, фактически без крыльев, на длинных, покрытых до половины перьями скорее страусиных ногах. Длинная и гибкая шея держала клюв, больше подходящий для тукана. Мелкие злобные глазки с двух сторон от клюва и обманчиво-неуклюжая, этакая “вкрадчивая” походка. И их двое, скотов! Вообще, выглядели они как реконструкция форорацида в музее, только перья прижаты и гладкие. И, вообще-то, один на один эта “птычка” не должна представлять особой опасности, несмотря на двухметровый рост и прочие милые моменты. Дело именно в строении их башки и посадке буркал: падальщик не мог смотреть вперёд. То есть, ему надо увидеть цель боком, навестись, фактически перестав её видеть, и только тогда он сможет атаковать. В общем-то вполне ощутимый люфт, за время которого можно подготовиться. Но — двое. И охота парами (или стаей) у тварей, похоже, “прошита” — квохча своими неприличными голосёнками, твари “охватывали” меня с боков. А значит, если я не хочу быть сожранным, надо атаковать самому.
Решил — сделал. Без рывков, боком и быстро двинулся к одному из падальщиков, приглядывая краем глаза за вторым. И, как и ожидалось, гудящий птиц стал смещаться боком, стараясь удержать меня в поле зрения. Башкой они, похоже, особо не вращают — уж чёрт знает, с чего, но мне, наверное, удобно. Квохтание падальщика становилось всё более недовольным, он стал пытаться отступить боком-спиной, завращал башкой, наконец, просто встав… И с оттяжкой получил в разглядывающий меня глаз шипом шестопёра. Брякнулся на землю, забился, размахивая жутковатыми лапами. Я, естественно, отскочил — коготочки там, может, и не бритвенной остроты, но с такими размерами это и не важно. И… запутася в каких то подлючих кустах, чтоб его! Упав на землю, хорошо что не кубарем! Ну нет у меня столько глаз, за всем следить…