— Действительно, мозг, — признал я, одновременно восхищаясь и немного ужасаясь. — А вот это — невообразимо ценно…
Просто было… не заклинание. Комплекс действия из магии и… псионики, позволяющий совершить “межмировое путешествие”. С переменными, которые Спящий предоставил заполнять мне.
Но основная ценность была в том, что он загрузил в мою думалку (или душу) эту самую псионику. Не оперирование некоей специфической энергией, которая есть магия. А приказ энергии и материи трёх- и более мерного мира. И эта материя-энергия приказ, отданный с соблюдением массы условий (внутренних, что занятно), исполняла.
— Теперь и я знаю конг-фу, — выдохнул я.
Вообще — ни черта я не “знал”, если начистоту. Масса вещей просто непонятна, так, уровень ощущений. Академиком ксеносских наук меня Спящий не сделал, так что так. Надеюсь — пока так. Но даже того, что я знал и понимал, хватало, чтобы этот самый межмировой переход совершить. И энергии в храме более чем достаточно…
— И пошёл Вельруф в межмировое путешествие. И с радостным гоготом сломал себе шею, — напомнил я себе.
Нет, пока никаких “прощайте неудачники!”. Полученный дар нужно освоить, отработать. Подумать. А потом уже валить.
Хотя, теоретически, можно и остаться. Моя серьга скрывала меня не только, да и не столько от Спящего, как я понимаю уже сейчас. Божки, в рамках им доступных инструментов, тоже ни черта про меня не знали, не видели. ДАЖЕ если начнут целенаправленно меня искать. Я для них — “естественный магический фон”.
Нет, скорее всего — всё же свалю. Но не сразу, это точно.
И потопал я потихоньку в обратный путь. По дороге многократно отвешивая себе мысленные подзатыльники: гробануться СЕЙЧАС от ловушки или демона было бы запредельным идиотизмом.
Но и думал. И выходила довольно забавная ситуация. Барьер уже сейчас пропал, то есть пропал он с исчезновением Спящего. Через некоторое время средний магический фон Миненталя станет не “как везде” — тут руды дохренища, но гораздо ниже.
Но главное: Белиару — облом. При этом, если отталкиваться от игрушки, есть вероятность, что уже сейчас некие орочьи корыта спешат к Хоринису. Правда, есть непроверяемый люфт: орки осадили Старый во второй игре в течение трёх недель после убийства Спящего. В этот же период появляются драконы, главный из которых овладевает псионикой, спёртой у мертвеца Белиаром, а потом у дракона — Ксардасом.
И вроде — всё началось, но люфт возникает от того, что неясно, сколько Безымянный пробыл в Минентале до “повержения Спящего”. Судя по всему — события значительно ускорились, а значит, экспедиционный орочий корпус ещё даже не выплыл, а возможно — о нём ещё никто не задумывается.
Как и лоладины Инноса из Миртаны вряд ли выплыли. В общем — интересненько выходит, с учётом поплывшего всего. И ряда моментов внутри Долины. И я не про озверевших каторжников, налетающих на мирных жителей. Это-то пустяки, дело средневеково-житейское, да и не звери среди заключённых, к моему удивлению. И вообще — проблемы законопослушных жителей — проблемы Робара за номером два, если начистоту. Они ему за это налоги платят и всё такое.
Хотя учитывая майорат…
А вот додумать я не успел. Топал я по протореному пути, занял он у меня не больше двух часов, несмотря на то, что я старался быть осторожным и не распевать песенки вприпрыжку.
И вышел я к природной пещере, из которой начинал свой путь к Спящему. На поверхности был явный день, на что указывал луч света, бьющий в мой пролом. Канат с узлами никто не спёр. Но вот на противоположном конце пещеры копошилась фигура. Отделённая от фасада зданий и меня глубокой, хотя и не слишком широкой пропастью с подземной рекой.
И эта фигура, слабо заметная, но заметная, деловито копошилась на том берегу.
— Да уж, — хмыкнул я, и заорал на всю пещеру: — Привет, Марвин! Хочешь перебраться — сбей колонну на краю пропасти!
Потому что копошился никто иной, как Безымянный. Реально — запредельный шустрик. Ну а… ну а почему бы не поговорить, раз уж так сложилось?
Тем временем фигурка отмерла, и после нескольких ударов использовала мой ценный совет, перебравшись через реку.
И направилась ко мне, смотря недоверчиво и подозревающе. С мечом у пояса, со светящимся камнем, от которого таращило Инносом. Уризель, девяносто девять процентов.