В общем, что это за “крокодил Гена”, я вроде как понял, но додумать не успел. Отпихнутая пасть укоризненно похлопала добрыми глазами и разверзлась. И мне как-то стало не до бестиария Готики. Потому что пасть была здоровая, усеянная множеством острых, крючковатых зубов. И явно нацелилась на меня, несомненно, стремясь познакомить со своим богатым внутренним миром.
Положение было ни черта не радостным и, выбирая между потенциальной опасностью от патрульных и реальной — от луркера (а был это, несомненно луркер, ящер-амфибия, обитатель мелководья в Хоринисе), я выбрал очевидное. Воевать с этим ящером под мостом у меня не было совершенно никакого желания: здоровый, сволочь, даже в игрушке — крайне неприятный противник. Не говоря о том, что потенциальная схватка привлечёт патрульных, и я окажусь в положении, когда меня “поймали”, так ещё и вымотанный схваткой. Это если повезёт, и я с луркером справлюсь, что совершенно не факт.
Так что подпрыгнул я, оттолкнувшись от свёдшего на носу глаза от подобного хамства луркера, ухватился за край моста, и с радостным воплем “здрасти!” выскочил на мост. Под ноги офигевшим, с выпученными глазами и отвисшими челюстями патрульным. Впрочем, немая сцена продлилась недолго: через несколько секунд сзади раздался громоподобный плюх, и в брызгах воды появился луркер, зацепившийся за мост когтистыми лапами. Деловито на него взбирающийся, явно намеренный со мной рассчитаться за оскорбление действием. Патрульные, окаченные брызгами, начали обтекать уже и в прямом смысле, но от ступора отошли, хватаясь за клинки. А я понял, что совершенно лишний на этом празднике жизни. Перекатился, вскочил на ноги и, не разгибаясь, втопил по дороге к Старому Лагерю. Делая вид, что прогуливаюсь и вереща на бегу:
— Доброй охоты, почтенные стражи Старого Лагеря! Пусть Иннос благословит ваше оружие! За Гомеза-а-а!!!
В ответ мне послышались недооформленные вопли матерного содержания, но патрульным явно было не до меня: беглый взгляд показал, что они упорно гвоздят недовольного луркера мечами, без внятного результата. А сам ящер-амфибия отвешивает им тумаки лапами, выкинув одного из стражников с моста. В общем, ребятам и без меня весело, гнаться не будут, да и не догонят, если что.
В общем — удачно получилось, довольно шествовал я по дороге из жёлтого кирпича… Ну, точнее, из желтоватого гранита, но прямоугольной формы, да и в целом звучит символичнее. Претензии ко мне эти достойные урки… в принципе, могут иметь, факт. Но альтернатива выглядела неприятнее, да и в целом задержаться в Старом лагере и интегрироваться в бандитский социум… Не слишком хочется. Посмотрим по месту: мне почему-то кажется, что письмо магам огня даст мне некие бонусы.
Кстати, ориентироваться на игру и слова рекрутёра Нового лагеря тоже не слишком дальновидно. Но вот что я точно знаю — в Болотный лагерь я не ходок, не ходюн и даже не ходец. Наркоту, непременный атрибут этого достойного места, я не слишком уважаю. Даже против неё — ну в смысле, в себе любимом. Право других гробить себя и свою личность я оспаривать не намерен: они — взрослые разумные, а я — не политикан или мент.
Под такие размышления я топал и топал. Патрулей, луркеров, шершней и даже ментов мне не попадалось, так что дотопал я до окрестностей Старого лагеря. Который заметно отличался от того, то было в игрушке: стены каменные, а не из непонятной фигни-текстуры. Поселение за этими стенами, не менее четырёхметровой высоты, а судя по проёму-воротам — двухметровой толщины, в несколько раз побольше, чем было в игрушке. Что занятно, в окрестностях стен была куча малозаметных, но многочисленных развалин. То есть, до падения барьера то, что было сейчас Старым лагерем, являлось крепостью, а население обитало за стеной.