В общем, получил я этакого пенделя, не стал сопротивляться-тормозить а пробежал несколько шагов, ударив мечом о песок и повернувшись вокруг него. И — стоит. Держит меч всё в той же позиции, внимательно на меня пырится, даже головой слегка качнул. Типа “твоя очередь нападать”. Ну охренеть, блин! И как мне его воевать-то?!
Корпус — не смешно, а грустно. Конечности… да тоже не огонь. Защищены отменно. Рожа, разве что, но тут такое себе. И беречь будет гарантированно, да и как и думал — убью стражника, а последствия у этого не радуют даже умозрительно. Всё-таки сдаться? Похоже, без вариантов. Если не примет сдачу — тогда убивать в рожу. Но… А попробую, решил я.
Взял цвайхандер в среднюю позицию, для косого удара, стал приближаться к противнику. Тот “вёл” меня остриём клинка, меняя позицию. Ожидаемо, да и сама атака была скорее отвлечением внимания, методом занять подходящую позицию. Мой размашистый удар противник, ожидаемо, встретил жёстким блоком. Стал отводить свой клинок, на полуударе отскочил: меня “закрутило”. И тут, на отскоке, получил мощный тычок под колено: меч я держал уже фактически за середину клинка, а полумечевая работа вполне позволяла подобный выверт.
Одоспешенный упал на колено, при этом перехватил меч, ведя меня. Ну а я опёр клинок о землю, прислонив к плечу, поднял руки: мол, сдаюсь. Дальнейшее продолжение этого поединка бессмысленно и опасно даже для Чувства Собственного Величия. А не примет сдачу… ну, значит, станет у Гомеза одним стражником меньше. Помирать я точно не собираюсь.
Противник, под вопли зрителей (вот реально — лужёные глотки у паразитов, как не охрипли — загадка, у меня уже в ушах гудит!) полминуты постоял на колене, смотря на меня. Рывком вскочил, заметно припадая на “отсушенную ногу”. Я за ним следил, как понятно, пристально, готовясь к тому что атакует. Но — нет. Посмотрел на меня, слегка кивнул, взвалил на плечо клеймор и, прихрамывая, направился к краю ямы. Выбрался, кстати, без помощников: ухватился за край, оттолкнулся и выскочил с клеймором на плече. Всё же “кондиции” местных — это что-то с чем-то. А выбираться я буду по старинке, не хочу позориться.
Выбрался как раз к моменту, когда галдящую толпу рудокопов выпинывали с первого яруса. На втором, судя по звукам, шло обсуждение и разговоры, но без “нижней” экспрессии, ну и не выпинывали никого, как понятно.
А меня поджидал Скатти-Пейн, с прищуром на своей физиономии, но вроде не злой-агрессивный.
— С тобой хотят поговорить, Вельруф, — деловито сообщил он.
— Это — хорошо, — покивал я. — Возможно — даже замечательно. Вот только один момент.
— И что за “момент”?
— Где деньги, Скатти? Где деньги? Мои тысяча семьсот кусков руды?
— Тысяча шестьсот!
— А сотню руды взноса куда дел? — начал докапываться я, сбрасывая нервное напряжение.
Да и не до конца оно “отпустило” — чёрт знает, что будет дальше. Вроде ничего негативного не должно быть, но этот стражник, добровольно-принудительный, тонко намекает, что на “долги” окружающая реальность плюёт.
— Это… да хер с тобой, пусть будет тысяча семьсот, — удивил меня аренный управитель. — Вообще — не ожидал, конечно, — бормотал он, отойдя к запертому строению и поманив меня за собой. — Где ты учился, Вельруф? И откуда ты?
— Южное Бутово, — честно соврал я.
— Не слышал… а ты — не простой бродяга, — бормотал Скатти, отсчитывая мешочки с рудой.
— Я — очень непростой бродяга, — не стал спорить я, забирая мешок с мешочками.
Убирать его в пространственный карман сразу я находил не деликатным. Но возникал вопрос, начавший меня беспокоить. Ну ладно, сныкаю я сокровищщи в пространственный карман. Вот только о том, что они у меня есть, в Старом Лагере к ночи не будет знать только слепоглухонемой отшельник-хиккан. И вот предстоящая ночёвка несколько напрягала, в плане возможного визита экспроприаторов. На вещи люди так не ведутся, а вот деньги, которые не у них, прям как манок… Ну, подумаю ещё, отмахнулся я от несвоевременных мыслей.
— Ладно, непростой бродяга. Показал ты сегодня себя очень неплохо. А со Шрамом… ну я — понял, что ты просто не хочешь связываться. Дальновидно, — важно покивал он. — Но…
— Чего “но”? — заинтересовался я.
— Шрам — тоже понял, Вельруф. А сказать, что — он хороший человек, я не могу. Хотя и не против приврать, — с обескураживающей прямотой оскалился этот сержант Пейн. — Впрочем, это твои проблемы, и мне на них насрать, — перестал скалиться он. — Тебя ждёт Ворон, правая рука Гомеза. Очень важный и занятой человек, так что поспешим.