И направились к лестнице (свой металлический дрын я просто оставил, прислонив к перилам). По пути я думал: “Ворон” или “Рабен”? Ну, в смысле это прозвище, или имя? Да значение “ворон” Рабену не слишком подходил. Тут, скорее, Рабе…
Но долго мои лингвистические и прочие семантические упражнения не продлились: мы поднялись на второй ярус. Там ошивались стражники и богато одетые призраки, от вида на яму кольцевую площадку ограждали мощные перила. Наше появление встретили помахивание лапами и какие-то явно одобрительные, хотя и без фанатизма, высказывания в мой адрес.
А Скатти подвёл меня к этакому ложу, без перил, с креслом и даже с выпиленным “обзорным проёмом”. В кресле развалился тип, одетый в очень качественную, явно повыше Шрама классом, броню. И тут вопрос не только в золотой гравировке и практически зеркальной полировке. Хотя именно “класс” эта полировка и позволяла определить. От доспехов этого Рабена исходило этакое сияние. Лёгкое, почти незаметное. И фактура металла была свойственна скорее булату, но не с тёмными, а с ультрамариново-фиолетовыми включениями. То есть доспех состоял из магического металла на очень ощутимую часть.
Ну а остальное — понятно. Меховой воротник, бархатный плащ. Меховые и бархатные вставки, золотая гравировка, украшения. Богатый доспех, в общем.
А вот рожа протокольная этого Рабена вызывала желание поискать кирпич. ОЧЕНЬ заносчивая, противная, наглая рожа сорокалетнего дядьки, с залысинами и эспаньолкой. Смотрел он на меня, прищурив глаза, Скатти “отпустил” легким движением кисти, Скатти и свалил.
— Ты… впечатлил меня, — процедил он мне надменным тоном. — Такие, как ты, могут пригодиться мне. И Старому лагерю.
Последнее он дополнил специфически, явно контекстно подразумевая, что “Старый лагерь — это Я”.
— Я — Вельруф…
— Мне не слишком интересно твоё имя. Пока, по крайней мере. Для тебя есть поручение. Справишься — поговорим ещё раз. Не справишься — для меня ты перестанешь существовать. Понятно?
— Поручение — не понятно. Какое, куда, зач…
— Заткнись и слушай.
И выдал этот Ворон такой расклад. Только что было нападение воров на обменную площадку. Почти удачное. А вскоре пойдёт караван к шахте с припасами, а потом — от шахты с рудой. И, “в отличие от этого блаженного болвана Бартоло”, Рабен предполагает, что новолагерные могут покуситься на караван, а возможно — напасть на шахту. Последнего он не говорил, но это подразумевалось. И, раз уж я — такой охренительный мечник и кандидат в стражники и подчинённые самого Рабена (тот незначительный момент, что видел я стражников вообще и Рабена в частности у гробу, у белых тапках, я решил на важного и занятого человека не вываливать), то не метнусь ли я мухой в Старую шахту, с посланием для его коменданта Яна.
Вообще выходил расклад, довольно близкий с “испытанием веры” Безымянного. Но, как и тогда, были некие объективные причины для такого посыла. При этом, если не считать других идиотами, выходит картина, что некое не слишком важное послание передаётся. А вот если передаст — предатель или “агент” — наверняка он с этой передачей “спалится”. При этом, определённая нужда в передаче есть. Но и провал этой “миссии” никакого особого негатива Старому лагерю, точнее, рудным баронам, не несёт.
— Понял?
— Да. Есть несколько вопросов… господин Рабен, — без господина этот засранец строил отвратную рожу, но с “господином” она стала несколько менее отвратная, хотя всё равно — та ещё гадость.
— Ну?
— Я в лагере несколько дней. Всё, что на мне — всё мое имущество. Путь в Старую шахту небезопасен…
— А мне похер. Если сдохнешь — значит, не оправдал ожидания. Можешь отказаться.
— Не буду отказываться. Но хоть какую-то броню…
— Хм-м-м… — окинул меня взглядом Рабен. — Ладно, распоряжусь. У тебя всё?
— Нет. Что я за это получу, господин Рабен?
— Не совсем идиот, впрочем, это было ясно, — хмыкнул засранец. — Возможность стать стражем старого лагеря. Моё расположение. И пару сотен кусков руды, когда доставишь ответ Яна.
— Очень щедро, господин Рабен…
— Я знаю. С утра тебя найдёт человек, передаст что-то… поприличнее твоих обносков. Свободен.
— Буквально один миг, господин Рабен!
— Ну?!
— Как я передам вам послание, в замок же…
— Глупец, — ровно протянул засранец. — Подойди к страже замкового двора, скажи, что дело ко мне. Тебя пропустят. В замковом дворе передашь стражам замка — не стражам замкового двора! — что у тебя послание для меня от Яна. Понял?!