Тут мне сообщили, что дорогие читатели просто ничерта не читают то, что кибердед кропает в блоге. Что довольно наглядно, если смотреть на прочтения, куда мне лень смотреть. Как впрочем и примечание от автера. Так вот, на бусти, ссылка в профиле автора, глав НЕМНОГО побольше. Чисто на всякий сообщаю.
30. Люссиль
Пару деней я валандался и рекомбинировал магические буквы и выяснил такие занимательные вещи: я могу магичить. И, например, мои молнии — это кромешный звиздец, перевод тысяч магической энергии с удручающе низким КПД и с весьма сомнительным результатом: энергетическим перенасыщением объекта, на который я магичу. Что, собственно, было в общих чертах ясно и раньше, но теперь я был в этом конкретно уверен.
Далее, закорючки-”буквы” — это не магия как таковая, а именно буквы, притом, что заклинание, в большинстве своём — фраза. И, как я и пробовал, буквы эти радостно “срываются” от хреначащего из меня потока магии.
А вот поняв, как составлять “слова”, я смог снизить затраты магии. Слово-заклинание само по себе давало ощущение, сколько магии на пощупать надо на его реализацию, в том числе и сколько будет “перебором” или “недобором”. Довольно занятное ощущение, но реально присутствующее.
Но при этом, магом я выходил не только необразованным, но и фиговым. Мой предел был — слово из пяти, максимум шести закорючек, больше то ли мозгов не хватало, то ли натренированности магической мышицы. И всё же магом: аналог огненной стрелы-луча, кинетическое воздействие типа телекинеза (правда, кардинально отличное от магии Спящего), луч заморозки-охлаждения — вполне у меня выходили. С молнией своей магией природной я налажал и пока повторять не хотелось — скотина сформировалась и пошла по пути “наименьшего сопротивления”, как молниями и свойственно. А этим самым путём по неведомым причинам оказался я, к счастью, не “шарашивший со страшной силой”.
Да и амулет магической кожи, в принципе, мог ослабить последствие магической криворукости, кстати говоря.
Но главное: принцип понят, а дальнейшее развитие, даже если я больше не найду никакой полезной информации — просто вопрос усидчивости и времени. Сидеть, рекомбинировать, аккуратно использовать. Ну и оттачивать уже не мифический дань-тянь, а конкретную тонкость и объем оперирования магической энергией.
Но перед этим выбраться из чёртовой Рудной Долины. Первое время мне, в общем, даже нравилось, нужно признать. Здоровье не просто возвращённое, а порядково лучше, чем было, магия… Но чёрт возьми, всё это хорошо время от времени, а не постоянно! И ночевать хочется в комфортных условиях, да и не одному — тоже неплохо будет. И стряпня Снаффа, конечно, неплоха. Но “неплоха в текущих условиях”, а так я вкусненького перекусить не против, между прочим.
А общем: заниматься магией и искать выход с Морграда я предпочту не в Рудной долине, такой я привереда. Если не получится, буду заниматься и искать тут, но постараюсь свалить.
Так что направился я в Старый с довольно сложным настроением. Не подавленным, скорее весёлым. Но злым. И ни черта меня прихлебалы Рабена и сам Рабен не волновали: полезут — прибью и просто уйду или вырвусь из Лагеря. По крайней мере, с учётом юниторов шанс на это был не нулевой, если что.
Добрался, выслушал причитания Снаффа — опять мяса дохрена, но нерегулярно.
— Ну прости, — развёл я руками. — Дела в Долине, как могу — приношу.
— Да уж наслышан, — покивал повар. — Ну, ты хоть что-то приносишь, и побольше этих бездельников, — махнул он рукой.
И прошёлся по торговым рядам, на всякий случай. Просто был вариант, что я уже не вернусь в Старый. Ну какие-то уроды всё-таки полезут за воротами, ещё что-то. В Болотном жить почему-то не хочется. А как там в Новом — чёрт знает. И игра, и рассказы рекрутёров Нового — не показатели. Рассказы старолагерных, например, говорят о том, что Новый — обитель адского сотанизма. И обитают там исключительно адские сотоны.
Так что того же щёлока, специй, тканей и прочего закупить — самое то. Например, доспех и поддевку постирать. На ночь я, как понятно, барахло снимаю — что в пещере, что в шахте. Но всё равно гигиена и стирка нужны. И куча мелочей, да тот же “пивной обменный фонд” не лишний.
После — направился к кожевникам, забрал наплечную лямку-перевязь. И с оскаленной и маньячной мордой потопал к воротам. Там, кстати, торчал Торус, первый раз на моих глазах.
— Вельруф, — скупо кивнул он.
— Торус, — также кивнул я.
И всё: ни докапываться, ни уточнять по какому делу — не стали. Спокойно дотопал до кузницы, засунул нос к Стоуну.
— Привет тебе, Вельруф! — чуть ли не с порога выдал кузнец. — Заходи.
Я зашёл, поздоровался в спину копающегося в каких-то недрах Стоуна. Который с лыбой шире лица достал кожаную скрутку и на двух руках торжественно протянул её мне.
Взял, сдёрнул кожу. Полюбовался бликами и свечением. И… не стал пробовать клинок.
— Пойдём, — понимающе кивнул улыбающийся Стоун. — На площадке есть место.
Вышли на пустую площадку, где я стал делать тренировочные выпады цвайхандером. Идеального веса, ухватистости… Просто слов нет! Про магическую составляющую и прочее я даже не думал — с этим клинком танец выходил… танцем. И не назвать его… хотя, скорее, её — это как не знать имя женщины, с которой провёл ночь.
— Назову клинок “Люссиль”, — остановив танец, погладил я грани.
Завернул в скрутку, завязал ремнём, примерил за плечо — очень неплохо выходило. А потом огляделся… мда.
Ну ладно, стражники на меня пырились. Но на пороге баронского домишки стояли трое баронов. Шрам, который, поймав мой взгляд, сделал несколько хлопков ладонями, уважительно кивнув. Ещё какой-то хрен, которого я не знал и не испытывал по этому поводу никаких сожалений. И — Рабен, недотыкомка старолагерная. Надменно на меня пырился, ноздри раздувал, подбоченившись. Щурился презрительно.
Оскалился я этому типу широко и подмигнул. На миг вид Рабена ничем не отличался от аксакала, которому Остап за спиной Кисы показал язык. Но через секунду — развернулся и утопал в дом. И хорошо, перестал я маньячно лыбиться.
И тут ко мне подошёл Стоун.
— Вельруф, остался металл…
— Он твой, мастер, — хлопнул я кузнеца по плечу. — За это — не жалко, — хлопнул я уже по талии Люссиль. — Но мне бы было приятно, если бы клинок из этого металла был сделан для тебя. Впрочем — сам решай. Прощай, — ещё раз хлопнул я его по плечу.
— Прощай, Вельруф, — раздалось вслед.
Ну а я потопал к выходу из Старого. А оттуда — направился вдоль реки, к Новому. Но рожу недотыкомки я помнил. И, если я ошибаюсь — то просто потеряю день, а переночую в пещере у Старой шахты. А если нет… Надо этот вопрос решать. Увы, с самим Рабеном практически без вариантов, хоть и призрачная (как это ни комично с учётом моего статуса в Старом), но возможность навещать лагерь. Её хотелось бы сохранить. Но вот хрястнуть так, чтоб от имени Вельруфа поджилки тряслись — надо. А то не будет у меня ни минуты спокойной в Минентале. Вроде и комично — “спокойствие в ЛТУ” но всё же. И не стоит забывать — всегда есть возможность сдохнуть по-дурацки от самого криворукого придурка. И если с первопричиной я справиться не могу, то окончательно решить вопрос “криворуких придурков” и их возобновляемости надо.
А может, пронесёт… Но не пронесло. Я сныкался в роще у реки, отслеживая тропу. И по ней, радостно, только песенки про Африку и корзинок не хватало, щемились трое призраков и один стражник. Причём один из призраков топал впереди, чуть ли не носом водил по тропинке.
И тут меня чуть не скрутил острый приступ пацифизма: ну, мало ли, не за мной там, а вообще по своим делам топают уважаемые урки. А я, злодей такой, их из засады и вообще “фу!”
Впрочем, приступ я героически переборол, да и готовиться он мне не помешал. Так что когда следопыт замер, став разглядывать тропу и обочину в месте, где я сошёл с тропы — я был готов. И выпустил максимально быстро четыре болта, чуть не разломав к чертям самострел, выдёргивая болты из земли.