Парень снова стрельнул глазами по сторонам и испуганно затих, как будто выдал какую-то важную тайну и вот-вот за это поплатится. Виктор в задумчивости прохаживался вдоль берега, крутя между пальцев обломанный камыш.
«Похоже, урсаморф,- сказал он после пары минут молчания. - Взрослый, хорошо адаптировавшийся. Тварь опасная, но не более того, с болезнями он никак не связан».
«Тогда что это за хворь такая?» - спросил Тонвинд, не обращая внимания на охотника, ничего не понимающего, но жаждущего понять. Прямо потребовать объяснений парень боялся, но и оставаться в неведении было для него хуже пытки.
«Болотная лихорадка, - безразличным тоном предположил Виктор. - Хотя, болезнь может иметь и умбриатическое происхождение. Дагар, колдуны ушли по старой дороге?»
- Да.
- Значит, у нас будет возможность пролить свет на загадочного хозяина и не менее загадочную заразу. Вперед.
Клес пришел в себя только, когда чужаки отдалились метров на двадцать. Парень подобрался и припустил следом.
«Господин, - уверенность, было обретенная охотником, растаяла как дым, в голос его вернулась дрожь, а в движения и жесты - нервная суетливость, - нельзя туда, и о хозяине говорить нельзя, тем более так - без уважения».
Виктор поморщился.
- Твой хозяин - обычный умбриат, чудовище. Если кто-то тебе не по зубам - это еще не повод делать его богом.
Парень, еще больше запутавшийся в происходящем, прибавил шаг, заглядывая в равнодушное лицо мастера. Он пытался сформулировать хоть какой-нибудь вопрос, но мысли в его голове путались и разбегались.
«Ты встречал темных тварей? - сжалился над охотником Виктор. Тот тряхнул головой. - Существо, которое вы зовете хозяином - такая же тварь, просто очень быстрая сильная, возможно, самая быстрая и сильная в окрестностях».
Парень бестолково вытаращился на заклинателя.
- Я и говорю, хозяин.
Тонвинд тихо рассмеялся.
Виктор закатил глаза.
«Пусть будет хозяин, но - вашими усилиями, - смирился с местной терминологией Виктор и, поймав ошеломленный взгляд, продолжил. - Если бы вы воспринимали его как обычную хищную тварь, опасную для деревни, если бы рыли западни и ставили капканы - это, со временем, основательно подкосило бы его здоровье и силы. Вы же, вместо этого, определили чудище в местные хозяева и обходили его дальней дорогой, благодаря чему оно выросло и заматерело. Теперь понял?»
Понять парень, может, и понял, но принять новую картину мира был не в состоянии. Он споткнулся, ели устоял и поплелся в паре метров за мастером, глядя себе под ноги и что-то бормоча.
Дорога вихляла между холмами, то и дело, вскарабкиваясь на возвышенности, с которых бескрайние леса представали во всей красе. Темный до черноты, дремучий бор уходил на запад, зубчатой стеной напирая на горизонт. Издалека он казался единым, ощетинившимся острыми макушками строем, на деле же где-то там, в мрачных дебрях уходили под землю брошенные города, смотрели в небо слепыми глазами статуи древних богов, имена которых не сохранила ни одна книга, трескались и разваливались под натиском леса каменные площади. За пять веков, прошедших с падения на мир Умбры, никто толком не исследовал западные леса. Ордены, имеющие возможности для подобных изысканий, считали это мероприятие слишком опасным и непредсказуемым. Что могла найти экспедиция в пропахшем смолой мраке? Несметные богатства или обтесанные ветром и дождями мраморные булыжники, интересные разве что ученым историкам? И каковы шансы? Ответить на эти вопросы не мог никто.
«Вон там, - Дагар стоял на поваленном стволе, возвышаясь над землей почти на метр, и смотрел на север. - Деревня, мастер. Метров триста».
«Спорю, что наша парочка направилась прямиком туда», - заявил Тонвинд, вскарабкавшись на ствол.
«Уже? - сварливо осведомился Избрен, залезая вслед за приятелем. - А чего не за два шага до околицы?»
«Приму любую ставку, - заросшее черно-рыжей щетиной лицо Тонвинда расплылось в улыбке, - хоть один к ста».
Избрен сплюнул. В споры с Тонвиндом удача редко бывала на его стороне.
Раскинувшаяся внизу Ребровка выглядела удручающе, даже недружелюбное Расхолмье, оставленное на востоке, теперь вспоминалось с теплом. Там хотя бы люди, здесь же - только просевшие, посеревшие остовы домов с провалившимися крышами, рассыпавшимися дымоходами и сгнившими венцами. Крохотные, как и в упомянутом Расхолмье, дворы поросли кустами и вполне уже взрослыми соснами, от заборов остались только редкие толстые столбы. И - ни души.
- Привал, и заходим.
Комбатанты, явив похвальную выучку и богатый опыт, в считанные секунды расселись вдоль ствола и извлекли из сумок свой скудный паек - сухари, сушеное мясо и чеснок. Охотник устроился рядом, взял бурую полоску жесткой говядины, молча протянутую Дагаром, и без особой радости принялся за угощение. Виктор, сев с другой стороны бревна, чтоб не упускать деревню из виду, тоже приступил к еде. Вкусовые качества пайка его мало волновали.