И Виктор собирался выехать им навстречу.
Аспон, замкнувший на себя все сообщение с Нотрианскими шахтами, был обречен на процветание. Развитие города началось с приезда семьи Харвен, отважившейся вложить в него все до последнего гроша, что в паре с удачным расположением быстро превратило простую ямскую станцию в один из крупнейших промышленных центров мира Постумбры. Каких-то два поколения потребовалось Хавренам, чтоб вырасти из зажиточных лавочников могущественный клан и войти в круг семей, решающих судьбы этого мира. Нельзя сказать, что в этом кругу обрадовались нуворишам, но взлет Харвенов они прозевали, и с северными магнатами пришлось считаться. Аспон - это Харвены, Харвены - это Аспон - так говорили люди, и так оно была на самом деле. Избираемый бургомистр в этом городе горняков, литейщиков и кузнецов давно уже был фигурой условной и полностью зависимой от всемогущего клана. И это была одна из главных причин, по которым Виктор предпочел бы поездке в Аспон еще одну вылазку в топи. Харвены чувствовали себя и были настоящими хозяевами севера, и он, работая на них, не спасал, не оказывал помощь, а фактически поступал в распоряжение. Не то чтобы Виктор отличался болезненным самолюбием, но было в этом что-то неправильное, противоречащее сути и исконным ценностям Ордена. Адепты Серого Пламени клялись помогать попавшим в беду, испепелять скверну и истреблять порождений Тени. Хорошая клятва, но она не предусматривает то, на какие средства оные адепты будут совершать свои подвиги. Основное финансирование Ордены получали от полисов, входящих в область их действия, но и от кланов, что подобными полисами порой неформально правили, взносы поступали немалые, особенно - от благорасположенных.
Следующим утром Виктор покинул «Пьяную Луну», рассчитывая к вечеру быть на месте. Ворота постоялого двора закрылись за всадником, и он, дав безымянной лошади шенкелей, двинулся по уходящему на северо-запад тракту в сторону Аспона. Копыта выбивали звонкую дробь из камней, в лицо, замотанное до глаз теплым шарфом, бил ветер, по обе стороны от дороги серо-желтыми холмистыми лентами тянулись убранные поля. Проплывали мимо оберегаемые постами стражи деревни с добротными, ухоженными домами, глядя на которые Виктор видел пожираемое лесом и пустотой Расхолмье, от чего на душе становилось до невозможности гадко. Доносящиеся крики гусей, блеянье овец, уютный запах печного дыма и свежей выпечки будоражили ум и душу, словно напоминание о чем-то крайне важном, но забытом и несделанном.
Поэтому, когда деревни стали встречаться все реже и реже, Виктор вздохнул свободнее. Тракт завернул точно на север, и ландшафт начал стремительно меняться. Пригодные к обработке земли остались позади, окрестности вздулись каменистыми отрогами Нотрианских гор, вдалеке замаячили обманчиво близкие снежные вершины, до которых на самом деле было несколько дней пути.
Дорога, и без того не слишком людная, опустела окончательно. Редкие путники, встречавшиеся Виктору, были, в основном, местными жителями или мелкими торговцами из тех, что мотаются по городам весям до первых снегов, не желая упускать заработок. Крупный обоз попался только один раз. Полтора десятка телег, крепких, высоких, похожих на поставленные на колеса барки, увлекаемые вперед низкорослыми лохматыми лошадками, двигались из Аспона, лязгая железом и распространяя запах масла. Судя по тому, что совершенно одинаковые повозки даже выкрашены были в один цвет, все они принадлежали одному хозяину, и на охрану он не поскупился. Дорогостоящий груз сопровождали не разномастные, бряцающие ржавыми железками оборванцы, набранные в кабаке, а два десятка профессиональных наемников. Единообразная форма со знаками различия, хорошие кони, добротное оружие и тактически грамотное рассредоточение вдоль всего каравана говорили о том, что охрана - сплоченный, сработавшийся отряд, и храбрецам, что решаться пощипать не поскупившегося на наемников купца, придется несладко.
Несколько всадников везли при седлах дорогие аркебузы с колесцовыми замками. Если бы не тяжелые условия, в которых зачастую приходилось действовать комбатанта, Орден бы задумался об использовании огнестрельного оружия. Увы, но грязь и сырость в мгновение ока превращали аркебузы в дубины. Поэтому Виктор рассматривал дорогостоящие игрушки без особого интереса. Владельцы же оных игрушек, наоборот, одарили едущего им навстречу одинокого путника самым пристальным вниманием и не сказать, чтоб на это не было причин. Близость гор отразилась на местности множеством холмов, за любым из которых можно было спрятать хоть сотню головорезов.