Передав лошадь подбежавшему мальчишке, Виктор задрал голову в бесплодной попытке разглядеть шпили пронзающих небо башен. Если бы не теплый свет, озаряющий зашторенные окна нижних этажей, сложно было бы поверить, что в этой мрачной громадине обитает кто-то, кроме одиноких призраков. В стрельчатых проемах за изукрашенными завитушками решетками мелькали торопливые тени домочадцев, временами откуда-то доносились приглушенные голоса, плеск воды и звуки шагов. Морок спал. Замок жил полной жизнью, пусть и притихшей после заката.
После недолгих раздумий солдат повел венатора через парадный вход. Семь полукруглых ступеней поднимались, с каждым шагом уменьшаясь в размере, к внушающей уважение двери. Выморенный в черный цвет дуб пересекали золоченные стальные пластины с гладкими головками клепок, элементы петель были скрыты в коробке, так что безумцу, вздумавшему вломиться в фамильное гнездо Хавренов, было бы проще пробить дыру в стене, чем вывернуть дверь.
У Виктора повторно проверили документы и пропустили в дом. За дубовой громадиной, легко провернувшейся на хитрых механизмах, скрытых от любопытных глаз, располагался шестиугольный атриум. В центре спал укутанный на зиму фонтан, по кругу росли так же укрытые от снегов и мороза многолетние розовые кусты, разноцветная плитка на полу складывалась в незамысловатые узор, в которые гармонично вписывались несколько каменных скамей и стоящие по углам статуи. Из атриума вели, помимо входной, три двери, проводник Виктора, поманив гостя за собой, направился к левой. Не замедляя шага, двое мужчин пересекли теплый, прогретый камином округлый зал с натертым темно-коричневым паркетом, сводчатым потолком и узкими окнами, непременно защищенными снаружи ажурной сталью, и прошли мимо широкой каменной лестницы, застланной медового цвета ковром, прижатым толстыми медными прутьями. Прямой коридор, увешанный портретами, с которых надменно взирали члены семьи Харвен, был в длину метров десять, на всем протяжении своем не имея ни единой уводящей в сторону двери.
Заметив, что лица на картинах то и дело повторяются, Виктор едва заметно усмехнулся. Видно, за отсутствием бесчисленных предков, оставивших след в истории, как у иных влиятельных, но куда более древних родов, Харвены пытались чваниться тем, что есть. Коридор вывел к еще одному залу, брату-близнецу того, что примыкал к атриуму, разве что помимо шпалер с отвлеченными мотивами, стены его украшало самое разное оружие. Огромные двуручные мечи, древние, как сами Нотрианские горы, топоры, как мощные полэксы, так и простовато выглядящие, но обладающие сокрушительной силой чеканы, фальшионы, тяжелые сабли, клинки помельче и прочая убийственная сталь, ухоженная и отполированная. По обе стороны от камина стояли два полных рыцарских доспеха, выкрашенные в черный цвет с серебряными узорами на островерхих бацинетах и усиленных грудных пластинах кирас. Напротив коридорной арки находился широкий проход с темно-зелеными ламбрекенами, куда и направился солдат.
В комнате, отделанной лакированными сосновыми панелями, приятно пахло хвоей. Как и во всем доме, здесь было светло. Вдоль стен громоздились плотно запертые шкафы и книжные полки, помимо увесистых томов, заваленные различными бумагами, у камина стояла пара низких удобных кресел, под окном прихотливо изгибала кованые ножки мягкая скамья. Хозяин комнаты восседал за размещенным в центре массивным столом. На гладкой поверхности ореховой столешницы мягкими бликами расплывались свет поставленного на нее канделябра с тремя свечами.
Полковник Торстейн Литваер с первого взгляда производил впечатление человека с тяжелым нравом, но весьма неглупого. Подняв глаза от документов, которые читал, он одним движением, явно привычным, убрал документы и отодвинулся от стола. Литваеру, судя по избороздившим скуластое лицо морщинам и седым коротко остриженным волосам, было хорошо за пятьдесят, но выправка и уверенные движения не позволяли назвать полковника стариком. Черный с серебром мундир отлично сидел на крепкой фигуре, серые внимательные глаза смотрели без подслеповатого прищура. Приняв подорожную, без слов протянутую Виктором, полковник бегло прочел ее и отпустил сопровождавшего гостя бойца.