«Всю жизнь эту хрень не любил и теперь ненавижу, - полковник выглядел идеально трезвым, но вел себя уже более дружелюбно. - Если думаешь, что мы впервые идем за живым умбриатом, то сильно ошибаешься. Это началось еще, когда господину Арнифраду было столько, сколько его сыну сейчас. Считай, лет двадцать назад. Я тогда только-только к нему на службу попал. Ездили на юг, в Варневские болота, гидру ловить. Ух, и натерпелись мы страху, скажу тебе! Потом за волком каким-то по лесам бегали...».
«А ловите как?» - перебил его Виктор.
Разговорившийся полковник одарил его подозрительным взглядом, как будто размышляя, отвечать или нет, и после недолгой паузы решился.
«Слабо я разбираюсь в этих колдовских штучках, - он склонился над столом и понизил голос. - Саффаты. Знаешь такое?»
«Я-то знаю, - тон венатора не предвещал ничего хорошего. - Где они их берут?»
«Это ты у хозяев спроси, - отмахнулся полковник и, немного помолчав добавил. - Только я б не советовал. Не нашего это ума дело. Как думаешь?».
- Какая разница, что я думаю? Изготовление, хранение и использование саффатов запрещено во всех полисах материка.
«Факт, - подтвердил Литваер, для значимости подняв указующий перст, и освежил коньяк в бокалах. - Как и то, что не бывает непреодолимых запретов, бывает мало денег».
Виктор молча посмотрел на него, немного склонив голову к плечу.
«Что такое?» - вскинулся полковник, в голосе его сквозило раздражение.
«Ничего в общем-то, - усмехнулся венатор. - Только что-то мне подсказывает, что падением Умбры люди обязаны именно такому образу мышления».
На лице Литваера отразилось замешательство, вызванное то ли родившейся в душе тревогой, то ли нежеланием спорить о высоких материях.
«Поживем - увидим», - буркнул он после неловкой заминки.
Доедали в тишине.
Когда тарелки опустели, Литваер встал из-за стола и в очередной раз подошел к камину, чтоб подбросить дров из фигурной чугунной поленницы. Несколько березовых и дубовых чурок упали в кроваво-красный зев топки. Полковник взял кочергу и принялся ворошить угли.
«Выезжаем послезавтра утром, - сообщил он, не поворачиваясь. - Весь завтрашний день отводится на сборы, в семь вечера будет ужин, а после него господин Арнифрад хотел бы переговорить с тобой с глазу на глаз.».
Голос его звучал глухо и отчужденно, как будто мысли его витали где-то далеко за пределами этой комнаты. Полковник взял с каминной полки серебряный колокольчик на короткой деревянной ручки, по звонку которого тот час явилась служанка.
«Проводи господина Райна в его комнату и покажи ванную», - велел ей Литваер, усаживаясь на низкий табурет, доселе скрывавшийся за портьерой.
Спальня, отведенная гостю, располагалась в том же крыле, что и апартаменты полковника. Это была просторная, но уютная комната с окном, за которым росли уснувшие на зиму яблони, высокой, по северным традициям, кроватью, объемистым шкафом в углу, столом, парой кресел и небольшим заботливо растопленным камином.
«Господин изволит принять ванну?» - безжизненным, вышколенным голосом спросил служанка, кротким жестом указывая куда-то в сторону, где, должно быть, находились означенные удобства.
«Да, если не затруднит», - вежливо ответил венатор, не имевший обыкновения хамить прислуге.
Женщина, возраст которой Виктор не взялся бы определить даже приблизительно, сдержано поклонилась и вышла из комнаты. Чтоб скоротать время, венатор занялся заточкой инструмента и прочими мелкими делами, постоянно оставляемыми на потом. За полчаса ожидания были вычищены и выправлены лезвия широкого ножа и скальпеля, рассортированы и большею частью сожжены всевозможные бумаги, перебран стальной чемоданчик с немногочисленными реактивами и кое-какими алхимическими приборами. В итоге весь скарб венатора, доселе углами выпиравший сквозь толстую кожу сумки, стал занимать почти в два раза меньше места.
Вернувшаяся служанка застала гостя за полировкой серебряного пятиконечного жетона.
«Г-господин Райн, - самообладание на миг изменило женщине, узнавшей пентаграмму, голос ее дрогнул, - простите за задержку. Ваша ванна и все необходимое готовы. Одежду оставьте там, я отнесу ее прачкам, когда вы закончите».
Виктор смерил служанку взглядом и, не заметив ничего необычного в ее сущности, списал неожиданное волнение женщины на общепринятые неприязнь и недоверие по отношению к адептам Орденов. Простые люди не любят то, что не понимают.
«Спасибо вам», - поблагодарил венатор.
Служанка поклонился, точь-в-точь, как в прошлый раз и беззвучно удалилась.
Ванна была вырезана прямо в белом камне пола. Внутреннюю поверхность глубокой покатой ложбины, до краев налитой горячей водой, покрывали филигранно выточенный под форму изгибов панели из мореного дуба. Рядом стояла пышущая жаром печь, обложенная округлыми булыжниками, от нее к бассейну тянулись выточенные в камне ложбины, по которым не спеша поступал кипяток, излишки воды уходили в сток по точно таким же канавками с другой стороны ложбины. Помещение заполняли густой белый и легкий аромат хвои.