– Мама? это Патриция.
Они поговорили коротко. Видимо, сказывалось отчуждение, накопившееся за годы разлуки. Но первый шаг был сделан, и Патриция почувствовала себя не такой одинокой.
Она быстро приняла душ и переоделась в нарядное платье, которое, по ее расчетам, должно было поднять настроение у ее героя. Если, конечно, он чувствует себя достаточно сносно, чтобы обращать внимание на такие вещи. Девушку била крупная дрожь, но два заветных слова, все еще звучавшие в ушах, помогали преодолевать тошнотворную слабость. «Любимая, беги», крикнул он ей. Теперь это было своего рода заклятием, заговором, навсегда избавлявшим ее от необходимости убегать от Майлз Кейна.
Она рассчитывала увидеться с ним сразу же, но ошиблась._
– Подождите, пожалуйста. У него сейчас врачи, – строго сказала новая дежурная, указывая ей на кресло.
Что ж, по крайней мере, она сможет наконец узнать, в каком он состоянии. Увидев группу людей в белых халатах, вышедших из блока интенсивной терапии, Патриция вскочила. Но они, тихо переговариваясь, прошествовали мимо, словно не замечая ее. Охваченная тревогой, девушка принялась растерянно озираться по сторонам, ища кого-нибудь, кто наконец смог бы положить конец этому изматывающему ожиданию. Наконец, она заметила в коридоре медсестру в сопровождении мужчины в темном костюме и бросилась навстречу.
– Пожалуйста. Мистер Кейн. Чтo с ним, скажите ради Бога. Доктора мне ничего не говорят. Она умоляюще сложила руки.
Они посмотрели на нее как-то странно, после чего человек в темном костюме извинился и направился в палату, где находился Майлз.
– Кто это был? – спросила она у медсестры, облизнув пересохшие губы. – Почему ему можно туда, а мне нет?
– Это священник, – объяснила та, выпроваживая девушку в приемный покой.
Ноги у Патриции подкосились.
– Он... умер?!
– Нет, он жив. – Сестра помогла ей сесть и принесла чашку крепкого сладкого чаю. – Пойду, попробую разузнать, что там происходит.
Но первым к ней вышел священник. Проницательно посмотрев на Патрицию, он произнес:
– Кажется, вы с мистером Кейном в свое время собирались обвенчаться?
– Да, это правда. – Она нахмурилась. – Вы можете что-нибудь сказать о его состоянии? Я уже битый час безуспешно пытаюсь это выяснить.
– Я только что разговаривал с ним. Он хочет, чтобы вы стали его женой.
– Что вы сказали? – у Патриции вырвался глупый смешок. – Он хочет...
– Вступить с вами в брак, освященный церковью. Сейчас. Немедленно.
Лицо девушки все более вытягивалось по мере того, как до нее доходил смысл слов священника.
– Как сейчас? – пролепетала она.
– Не удивляйтесь. Ведь у Вас уже есть разрешение? – Она молча кивнула. – Тогда нет никаких причин, чтобы откладывать обряд. Разумеется, если вы хотите стать миссис Кейн.
– Хочу ли я... О Боже, да. Да! Но Майлз? Неужели... Неужели ничего уже нельзя сделать?
– Сдается мне, что нет. – На тонких губах священника появилось подобие улыбки. – Похоже, этот случай безнадежен.
Она ошеломленно кивнула, пытаясь хоть как-то осознать происходящее.
Патриция осталась одна в тихой комнате, смутно догадываясь, какая суматоха царит сейчас за ее дверями. Было ясно как день, что больше всего на свете она мечтала стать женой Майлза. И вот этот момент наступил. Отчаяние охватило девушку при мысли о многих месяцах потраченной зря жизни. Причины, толкнувшие ее на побег, казались сейчас смехотворными. Но теперь перед ней открывался новый мир, и она в страхе ждала, что он принесет.
Появилась медсестра, вручила ей большой букет белых роз и открыла заветную дверь.
Палата тонула в цветах. Смертельно бледный Майлз полулежал, обложенный со всех сторон подушками. Кровать была высоко поднята, а трубки и провода исчезли. Священник переоделся в рясу, а медсестры, что должны были стать их свидетелями, украдкой утирали глаза платочками.
Патриции хотелось броситься к Майлзу, обнять за плечи, сказать, как велика, безгранична ее любовь, но вместо этого она робко подошла к кровати и остановилась. Слегка повернув голову, он с усилием улыбнулся ей. Шальная нежность стояла в его глазах. Слова были сейчас не нужны, и девушка просто одарила его ответной улыбкой.
Церемония оказалась простой, но необыкновенно трогательной. Майлз произнес слова клятвы слабым, но твердым голосом и надел кольцо на палец невесты. Патриция чувствовала, что ее собственный голос дрожит, но вид мужественно державшегося жениха придавал ей силы. Священник объявил их мужем и женой, и она, смахнув слезинку, склонилась к Майлзу, чтобы поцеловать его в белую, как гипс, щеку.
Все вышли из палаты.
Майлз издал протяжный вздох и поймал ее запястье со словами:
– Вот ты и попалась. Долго же я ждал этого момента! – Его пожатие было на удивление сильным и даже голос напоминал прежний.
Патриция резко повернулась и увидела на его лице широкую довольную ухмылку. Она непонимающе уставилась на мужа, и в следующее мгновение он притянул ее к себе со словами:
– Ну-ка иди сюда и дай мне поцеловать тебя как следует.
Он крепко обнял Патрицию и начал целовать со страстью изголодавшегося любовника, но она вырвалась и вскочила на ноги.
– Майлз? Ты просто негодяй... Я не сомневалась, что ты умираешь!
– Я же говорил, что будет и на моей улице праздник, – рассмеялся он. – А как еще прикажешь жениться бедному парню, если его суженая все время норовит куда-нибудь сбежать?
– Я никогда не прощу тебе этого! Ты хоть понимаешь, что я пережила? – Она вдруг прикусила язык, сообразив, что Майлзу тоже пришлось пережить подобное.
Муж насмешливо, хотя и слегка настороженно следил за ее реакцией. При виде неуверенной улыбки, появившейся на лице Патриции, он с явным облегчением откинулся на подушки. Майлз отыскал ее левую руку и дотронулся до кольца, которое совсем недавно надел на ее средний палец.
– Видишь ли, сложилось так, что я в последнее время постоянно носил его во внутреннем кармане. Кольцо отклонило нож, и он не задел жизненно важных органов. Я только крови много потерял.
– Так сколько же нам придется ждать медового месяца? – Патриция задумчиво подперла ладонями подбородок.
Глаза Майлза сверкнули.
– Тебе не терпится? – быстро спросил он. – Почему бы и нет? – Она кокетливо повела плечом.
– Что ж, если ты придвинешься чуточку поближе...
Патриция повиновалась, и в ту же секунду Майлз прильнул к ней поцелуем, а затем скользнул рукой к ее талии и резким движением втащил на кровать.
– Что ты делаешь? Тебе же нельзя!
– Вот выдумала! Ну, поможешь немного в случае чего. – Он занялся длинной молнией на ее платье.
– А если кто-нибудь войдет?
– Посетителей не будет. В этом ты можешь быть абсолютно уверена, – отрубил он.
– Ты подлый и гнусный развратник, и... я просто схожу от тебя с ума.
Он наградил ее жадным поцелуем. Но вдруг Патриция резко отстранилась, будто освободившись от невидимых чар.
– О нет, не смей! Как я могла забыть... ты же погубил картину!
– Вот дуреха! – Майлз вновь уложил ее рядом. – Это же была только копия. Неужели ты и впрямь могла поверить, что я способен уничтожить подлинник портрета женщины, которую ждал всю жизнь, единственной на Земле, которую любил и люблю?
– Это правда? – прошептала она с замиранием сердца.
– Чистая правда. А теперь... – Он нежно поцеловал трепещущую жилку на ее горле, погладил такую выразительную в сладострастном ожидании грудь. – Какая умная девочка. – В глазах его зажглись озорные огоньки. – И компания станет моей!
Патриция возмущенно фыркнула, но тут же залилась счастливым смехом, понемногу переходившим в череду легких всхлипов и стонов.
– Знаешь, что? Это просто чудесно, что ты будешь жить, – выдохнула она и принялась за самую важную работу в своей жизни.