– Ты с таким упоением врешь… – усмехается Антон. – Поэтому придумай что-нибудь себе сам.
– Чтоб хорошо соврать, необходимо вдохновенье. А врать нам надо одинаково.
– Лично я собираюсь домой через Москву.
– Может, и мне тогда с тобой? Ведь когда-то была одна страна… Из-за развала Союза у нас война началась, а у вас экономика рухнула. Столько людей пострадало! Как такое могло получиться?
– Твой отец наверняка лучше знает, но скажу свое мнение, если интересно. В тысяча девятьсот семнадцатом была правильная идея: провести всероссийские выборы в Учредительное собрание, которое определит государственное устройство России. Выбрали почти восемьсот делегатов, среди них большевиков оказалось меньше четверти. Если бы тогда коммунисты согласились с победой эсеров, политические основы государства были бы гораздо крепче. Но ленинцы захватили Зимний дворец, разогнали Временное правительство, а затем и Учредительное собрание. Потом установили диктатуру пролетариата и пошли на унизительный сепаратный мир с немцами. Большевикам не хватило предвидения, чтобы осознать последствия своего желания разделить чужое добро на всех поровну. Землю, как провозглашали, коммунисты раздали, а вот урожай оставлять крестьянам никто, как выяснилось, и не обещал…
– Так Маркс и Энгельс советовали, – уточняет Руслан. – Из благих побуждений, конечно.
– И не они первые. Многие философы выдумывали идеальную общественную систему и предлагали переделать под нее человека. А надо бы наоборот: под человека, созданного природой, подстраивать систему и взаимоотношения. Сейчас уже гендер меняют скальпелем и гормонами, значит, скоро и мозги будут вправлять, – Антон постукивает кулаком по голове.
– Хорошо, что при Ленине и Сталине медицина была не способна к таким манипуляциям. Если не считать, конечно, эксперимента, описанного Булгаковым в «Собачьем сердце».
– Сто лет назад наша революция и гражданская война отбросила страну на двадцать лет назад. Потом, после семидесяти лет советского эксперимента, все республики разбежались, а России пришлось еще тридцать лет потратить на свое возрождение.
Перед сном Антон посылает Кианг сообщение: 9.
24-й день. Путаный
За окном высотки – ясный осенний день. После вчерашнего ливня воздух стал чище, городской пейзаж ярче, а четкая линия горизонта отодвинулась дальше.
Антон в задумчивости лежит на диване. Руслан, насвистывая, находит на сайте караоке минусовку песни Окуджавы, садится напротив страдающего «брата», дожидается третьего куплета и напевает под гитару:
– Ваше благородие, госпожа чужбина,
Жарко обнимала ты, да только не любила.
В шелковые сети постой, не лови…
Не везет мне в смерти – повезет в любви!
Повторив две последние строки, лингвист говорит:
– С консулом встречаюсь в кафе. У тебя есть последняя возможность вскочить на крыло улетающего самолета.
– А это поможет? – грустно спрашивает Антон.
– Избавиться от беспочвенной надежды?
– Она, как ты знаешь, умирает последней.
– Схожу куплю продукты для плова, чтобы ты не скончался вместе со своей надеждой. Воинам Тамерлана плов когда-то помогал крушить врагов.
Продолжая насвистывать привязавшийся мотив, Руслан идет в магазин за провизией.
Возвратившись через час с несколькими пакетами ингредиентов для плова, он несколько раз промывает рис, а затем засыпает его в умеренно горячую подсоленную воду для замачивания.
Телефон на столе гостиной вибрирует и подает короткий сигнал. Рядом с телефоном – фотография Антона и Кианг, снятая детективом в казино Макао. Взяв телефон, Антон читает сообщение от Булата.
«У нас похолодало. А у вас?»
«Здесь бабье лето», – пишет Антон.
«Завидую! Дальше слушайте вместе. Сидя!»
Получив голосовое сообщение, Антон идет к Руслану:
– Булат написал, чтобы мы вместе послушали аудио.
Сев за кухонный стол, Антон кладет на него телефон, включает сообщение и громкую связь.
Слышится голос Булата:
«Из Главного штаба Военно-космических сил России в Минобороны Таджикистана пришла депеша со спутниковыми фотографиями. В Душанбе долго анализировали снимки, но все же установили, что Ми-26 летал за границу. Следователь предъявил экипажу обвинение в перевозке героина и всех арестовал. Те свалили все на сбой программы навигации и чудом оправдались. Но про броневик ничего не сказали, потому что никто и не спрашивал! Всех освободили, но обвинения пока не сняли. Выгнали с работы за то, что про полет никому не доложили. А полковника отправили в отставку за то, что скрыл от министра докладную своих подчиненных о вертолете, перелетавшем пограничную реку в двух направлениях».