***
«Ли Ван» подъезжает к месту встречи с консулом – неприметному кафе на тихой улице, расположенному в стороне от туристических маршрутов. Денисов остается ждать в машине, а Сафаров, прихватив журнал, заходит внутрь.
За одним из столиков его уже ждут консул и дипломат, который так и не представился. Сафаров излагает им свою версию событий о попытке захвата спонсора теракта Джафара аль-Катари. Рассказывает, как они вместе с Денисовым и Абдулом ночью переплыли реку на резиновой лодке, и заменяет броневик на пикап с крупнокалиберным пулеметом, якобы принадлежащий друзьям Абдула.
Слушая дезертира, консул и дипломат листают журнал National Geographic с фотографиями, сделанными Питом Бейкером, и читают текст, написанный Лоис.
Сафаров заканчивает витиеватый рассказ:
– Вот такая вышла передряга… И скажите теперь, что вы стали бы делать на нашем месте?
– Ну, если там, в Афганистане, на самом деле была только одна дорога и вела она в Кабул… – рассуждает консул, в задумчивости подперев голову рукой. – То действительно, что вам еще оставалось?
– Сложный вопрос, – не соглашается дипломат. – Я вот еще что хотел уточнить, Сафаров. Ты сказал, что из тех двухсот тысяч долларов наркомафии тебе с Денисовым досталось восемьдесят. Вы что, потратили все деньги всего за месяц?
– Честно говоря, несколько косарей еще осталось.
– Натворил ты дел, солдат! – качает головой консул.
– Я же наивный, неопытный, первый раз в армии, в следующий призыв обещаю исправиться.
– Ты нам только голову не морочь! Твой отец – уважаемый человек, профессор, – наседает консул. – Его вызовут в Минобороны, где тебя уже считают дезертиром, и ненавязчиво попросят уволиться из университета, чтобы другим студентам неповадно было с профессорского сынка пример брать.
– Что надо сделать, чтобы отца оставили в покое?
– Вернуться и покаяться.
– Нет вопросов! Сделаю это легко и непринужденно!
– Не знаю, чьи пословицы в своей диссертации ты анализируешь, но напомню тебе таджикскую: «Волк уносит ту овцу, что отбилась от стада», – изрекает консул. – Учитывая твое положение в чужой стране, имей ввиду: чем быстрее возвратишься, тем легче нам будет помочь тебе выйти сухим из воды.
Соглашаясь со словами консула, дипломат кивает.
– А что Денисов? – переключается он.
– Антон влюбился в китаянку… – Сафаров беспомощно разводит руками.
Поговорив еще немного об организации вылета из Китая, собеседники заканчивают разговор.
Сафаров, консул и дипломат с журналом под мышкой выходят из кафе и, пожав друг другу руки, расходятся в разные стороны.
Руслан проходит мимо «Ли Вана», который медленно трогается вслед за ним. За углом лингвист садится в машину и смотрит в зеркало заднего вида.
– Поговорил с земляками, и на душе легче стало. Похоже, я все-таки возвращаюсь домой. У отца из-за меня проблемы, мама плачет… Консул обещает все устроить. Я не хочу быть мишенью для гангстеров, прятаться и скитаться по Китаю, постоянно находиться на низком старте. Тут мы – нелегальщина, и жизнь у нас – до первого прокола… Мне сказали, что, если раскаюсь, смогу спокойно дослужить на заставе. Картина маслом: возвращение блудного сына…
– Точнее блудливого…
– Даже если посадят, в тюрьме начну учить китайский… Потом доучусь в аспирантуре… Ты тоже определись уже, инженер: Китай или Родина?
Антон, вспомнив, цитирует друга:
– Моя родина – планета Земля.
Оба грустно усмехаются.
– Я-то думал, что ты патриот.
– Ты – лингвист, вот и скажи, какое определение правильнее, – пытается острить Антон, – либеральный патриот или патриотичный либерал?
– Существительное в доминанте, но ты выбирай сам, что тебе ближе. Только учти, когда мы с отцом были в Москве, он неожиданно выяснил, что там в кругах интеллектуалов быть патриотом уже не модно.
– Я живу в Челнах.
– А терзаний у тебя, как у столичного интеллигента.
– С того и мучаюсь, что не пойму, куда несет нас рок событий…
– Кто сказал?
– Есенин… в письме к брошенной им жене.
***
Вечером в квартире, расположившись на диване у панорамного окна, Денисов читает «Белый Шанхай».
На почту приходит сообщение от Лены:
«Антон, я влипла… Заблудилась. Закружилась голова, как у Наташи Ростовой. Но той соплячке простительно… Он дурит меня на каждом шагу. Я разочарована. Погналась за призрачной любовью, как ты – за мечтой изобретателя. Эта ошибка будет мне уроком на всю жизнь. Прошу, прости меня, непутевую, если сможешь, как благородный князь Андрей простил заблудшую Наташу».