Антон получает голосовое сообщение от Булата, идет на кухню и включает его:
«Когда я сказал, что с однодневного предприятия каждому перепало почти по шестьдесят тысяч, полковник собрал всех дольщиков и стал уговаривать скинуться и построить лагерь для экстремалов в каком-то диком месте на высокогорье Памира. Пятерых он уговорил, я обещал подумать. Они планируют приглашать туда иностранных туристов, альпинистов и охотников на баранов. А возить их хотят на арендованном вертолете».
– Слушай, если это там, где Бахром строит охотничий домик, это место крутое. Это может оказаться прибыльным делом! Может, и нам вложить туда свои доли? – загорается энтузиазмом Руслан. – Я как переводчик могу сгодиться. Ты – как менеджер. Деньги должны работать, приносить доход.
Глубоко вздохнув, Антон безучастно произносит:
– Мне пока хватает венчурного бизнеса с Булатом.
– Это когда вкладываешь мало, а получаешь много?
– Да, но с большой вероятностью все потерять, – сникает Антон. – Мы с Булатом потратили на это дело три года и стали почти банкротами. А время летит так быстро, что не успеваешь привыкнуть к возрасту.
– Да тебе, брат, видимо, пора принимать что-нибудь от депрессии.
– От кризиса среднего возраста даже психотропные средства не помогают.
– Что за кризис? – не понимает Руслан.
– Это когда те, кто нравится, уже не дают, а кто дает, еще не нравятся.
– Говорят, от «не нравится» водка неплохо выручает.
– Придется пробовать, если моя китайка не появится.
– Да пойми ты, наконец, желтокожие не так просты, как может показаться, – заверяет Руслан. – Пару лет назад один китаец рассказал моему знакомому бизнесмену, что свыше миллиарда азиатов предпочитают всегда есть только одноразовыми палочками, и что из-за этого в Китае дефицит древесины. Узкоглазый предложил бизнесмену заняться поставками кругляка из Сибири. Мой ушлый приятель смекнул, что гораздо выгоднее самому делать деревянные палочки и продавать их миллионами пар. Он попросил китайца найти самый лучший автоматизированный станок последней модели. А когда тот нашел такой, бизнесмен сам приобрел станок и все необходимое оборудование. Потом завез на свой склад вагон кругляка, нанял рабочих и наладил производство продукции. Но покупателей так и не нашел. В итоге переработал всю древесину и до сих пор продает скопившиеся запасы этих долбаных палочек за полцены. Как потом оказалось, тот китаец работал маркетологом завода, выпускающего станки.
Усмехнувшись, Антон предполагает:
– Видимо, твой знакомый бизнесмен поленился выяснить, что бамбука в Китае сколько угодно и растет он быстрее сосен. Но при чем здесь Кианг?
– Я не удивлюсь, если выяснится, что твоя леди из Шанхая работает на казино в Макао. Не люблю связываться с бабами, у которых мозги, как у мужика.
Лежащий на столе телефон Антона издает трель. На экране появляется фото Кианг, в сообщении – адрес.
– Подозрительно легка на помине… – ворчит лингвист. – Проголодалась волчица. Сейчас напялит красную шапочку и будет угощать мамиными пирожками.
***
«Ли Ван» несется по хайвею в сторону пригорода, Антон ведет машину, посматривая на навигатор.
– Скажи, бизнесмен, – прерывает молчание Руслан, – если вложить в дело пятьдесят долларов, а доход составит сто двадцать восемь тысяч – это называется венчурным вложением капитала?
– Да, очень выгодным вложением.
– Тогда остановись около цветочного магазина.
Через час кроссовер въезжает в строящийся городок с новыми однотипными таунхаусами. На улицах поселка растут как старые раскидистые деревья, так и недавно высаженные тоненькие саженцы.
– Напоминаю: ни в коем случае никому не говори, что я завтра улетаю, – предупреждает Руслан.
– А ты не говори, что я остаюсь, – усмехается Антон.
Он поворачивает на улицу, с южной стороны которой стоят двухэтажные, а с северной стороны – трехэтажные таунхаусы. Руслан с подозрением смотрит на работающих строителей и прохожих, поправляет бронежилет, надетый под рубашку и куртку.
– Ты прямо настоящий член штурмового отряда! – смеется Антон. – Каски только не хватает.
– Англичане говорят: «Осторожность – лучшая часть доблести».
– А как осторожность отличить от трусости?
– Если боимся мы – это осторожность, если нас – трусость, – бурчит Руслан. – Знаешь, я уже начинаю сожалеть, что «морской котик» тебя не видел.