Ночью Руслан и Шан снова едут к ней домой.
Антон и Кианг утомленно плетутся по холлу отеля. Портье догоняет Кианг и отдает ей большой конверт.
Проводив подругу до двери номера, просит:
– Посмотри, что в конверте. Может, надо помочь?
Они заходят в номер. На столе стоит ваза с благоухающими «райскими розами»; бутоны раскрылись и цветы стали еще красивее.
– Спасибо за роскошный букет! – еще раз благодарит Кианг. – Восхитительный запах.
– Нюхай на здоровье.
Она вскрывает конверт и достает бумаги:
– Это сообщение от моего адвоката. Соглашение о выделении нашей доли из фирмы. Вместо вложенных в компанию родительских денег нам предлагают два новых таунхауса. – Бизнесвумен бросает бумаги на стол. – Нужно лететь в Шанхай.
– Кианг, я виноват… Может смогу чем-то помочь…
– Жених не прошел испытания. Я разочарована и уже не переживаю. Но наши деньги надо сохранить.
– В общем, знай: я готов оказать помощь.
Кианг садится за стол, подписывает соглашение, подходит к Антону и говорит, исподлобья гипнотизируя бездонными черными глазами:
– Самец, ты всегда напряжен, я вижу, как тебя что-то гнетет. Тебе нужно отдохнуть от суеты мира – обрести равновесие. Думаю, я смогу исправить твое душевное состояние… Даю несколько минут, чтобы ты подумал о последствиях и решил: остаться или уйти.
Кианг отворачивается и уходит в ванную.
Услышав шум душа и что-то вспомнив, Антон задумывается, раздевается до трусов, достает из заднего кармана джинсов презерватив, ложится в кровать, но затем садится, в нерешительности встает, нахально приоткрывает дверь в ванную и переходит в наступление:
– Извини, но я уже соскучился.
Не услышав ответа, он заглядывает в ванную, пытаясь улыбнуться. Увидев спокойную реакцию черноокой, «русский американец», горя желанием, заходит и залезает к ней под душ. Они обнимаются и целуются под струями теплой воды. Переполненная гормонами кровь из головы попадает в грудь, будоражит сердце и, подчиняясь основному инстинкту, увлекает высокие чувства вниз… По напружиненным телам бежит первобытная дрожь…
15-й день. Чудесный
Солнечный лучик пробивается между шторами спальни, высвечивая на бежевых обоях золотистую полоску. Кианг лежит под одеялом, следит за движением полоски света и то и дело бросает изучающий взгляд на спящего «русского американца». Лучик подбирается к туалетному столику и на краю его зеркала распадается на цвета радуги. Попеременно закрывая глаза, она видит, что оптический эффект воспринимает только ее правый глаз. Созерцание разноцветного огонька не привносит в душу черноокой равновесия.
Вибрирует телефон, Кианг закрывает глаза, Антон просыпается, осторожно, чтобы не разбудить подругу, берет телефон, выходит в гостиную, прикрывает дверь и разговаривает с Русланом.
Кианг накидывает на плечи мягкий халат и направляется в ванную, где застывает перед зеркалом. На ее лице отражается смятение, правая рука сжимается в кулак, над которым поднимается большой палец; несогласная левая рука трижды пытается его согнуть, но палец упрямо выпрямляется. Черноокая усмехается правым уголком губ, сбрасывает халат и встает под душ.
Завершив разговор, Антон возвращается, ложится на кровать и, уткнувшись в соседнюю подушку, глубоко вдыхает аромат духов и женского тела.
– Впервые за много лет я проснулась так поздно, – выйдя из ванной, говорит Кианг. – Ты хоть и мешал спать, Самец, но сегодня я наконец-то выспалась.
– Если когда-нибудь понадобится снотворное, можешь обращаться.
– Когда-нибудь, может, и понадобится…
– Ты зарядку утром делаешь?
– Нет, но часто по утрам хожу играть в настольный теннис. Можем сходить вместе.
– Я договорился с Луисом встретиться на завтраке.
– Завтрак мы уже пропустили, – усмехается она и садится за туалетный столик.
Антон любуется ею:
– Кианг, ты веришь в любовь с первого взгляда?
– Не верю. По-моему, самое емкое определение любви придумано в древней Индии и записано в трактате «Ветки персика»: «Влечения человека имеют три источника: тело, душу и разум. Влечения тела порождают желание, влечения души порождают дружбу, влечения ума порождают уважение. И только сочетание всех влечений порождает любовь». Так что с первого взгляда может возникнуть только желание.
– Я задал тебе этот вопрос, потому что привык разбираться в том, что происходит, и хотел бы понять, если у нас только желание, почему ты отказалась от резинки?
– Ну, слушай, Самец, посмеемся вместе! – улыбается Кианг. – В двадцать пять лет, когда мои менее перспективные подруги повыскакивали замуж, родители заподозрили меня в иной ориентации. Мне пришлось пообещать им в ближайшее время выйти замуж и до тридцати родить. Надеясь повысить мои шансы, они даже вложили все свои сбережения в бизнес моего босса. И я на самом деле сблизилась с ним, хотя он был далек от моего идеала. Я люблю своих предков, поэтому перестала приглашать в дом подруг, чтобы не усиливать их подозрения в лесбиянстве. Не стала арендовать квартиру, чтобы быть у них на глазах и не увеличивать их беспокойство. Прошло восемь долгих лет, и все это время они мечтали о моей свадьбе и ждали внуков. Узнав от жениха, что ты обломал их надежды, они с горя согласились только на то, чтобы я родила. За неимением лучшего, самцом-производителем назначили тебя. – Кианг задорно смеется над обескураженным Антоном. – Поэтому я тебя и предупредила: подумай сначала о последствиях!