А на самой набережной «Ли Ван» проезжает череду колониальных зданий, построенных в начале прошлого века для европейских банков и компаний в разных архитектурных стилях. Затем путешественники по спиралевидной эстакаде заезжают на большой вантовый мост и пересекают Хуанпу. Припарковав машину на нижнем ярусе одного из зданий делового центра, расположенного рядом с телебашней «Восточная жемчужина», они гуляют по кольцевому надземному переходу, с которого хорошо видны ближайшие небоскребы. Пройдясь по зеленому ухоженному парку, две пары подходят к трем высочайшим башням и бродят между ними среди праздно шатающихся туристов и вежливых, но вечно спешащих по делам горожан.
Антон покупает билеты в Шанхайскую башню, намечая посетить музей города, выставку французского искусства и две смотровые площадки. После музея, расположенного на первом этаже, экскурсанты поднимаются на несколько этажей выше, где находится экспозиция привезенных из Лувра скульптур картин. Перед входом установлена уменьшенная копия богини победы Ники.
Руслан останавливает подруг:
– Хотя сейчас мраморный оригинал крылатой Ники находится на парадной лестнице Лувра, надеюсь, вы понимаете, что выточили скульптуру не во Франции, а на эллинском острове Самофракия в честь морской победы родосцев над сирийцами.
– По-моему, в честь победы над египтянами… – поправляет Антон.
– Опять старший брат ставит под сомнение мои исторические знания! – взглянув на подруг, деланно возмущается Руслан. – Он прочитал роман «Таис Афинская», но не знает, что после смерти писателя ученые радиоизотопным методам определили более точное время создания этой скульптуры.
Надев наушники с аудиогидом, «американский таджик» с чувством победителя заходит в зал. Трое экскурсантов следуют за ним и переходя из зала в зал с интересом слушают через наушники комментарий радио-гида и разглядывают шедевры живописи. Когда они проходят через зал картин импрессионистов, Антон решает показать свои познания в области искусства.
– Не проходите мимо, послушайте! – просит он.
Руслан и подруги ставят наушники на паузу.
«Русский американец» вещает с интонациями гида:
– В начале прошлого века в Париже два русских купца, Щукин и Морозов, стали покупать европейскую живопись. Оба коллекционера платили, не скупясь и не торгуясь. Галеристы и дилеры, надеясь нажиться на богачах, стали скупать у художников их лучшие работы. Полотна дорожали, а импрессионисты вошли в моду. За пятнадцать лет два московских капиталиста собрали в своих коллекциях около пятисот картин. После революции советская власть национализировала их бизнес, имущество и коллекции. А три года назад в Париже, в Фонде Louis Vuitton прошла выставка картин из коллекции Щукина, которую посетили более миллиона человек! Многие полотна были признаны шедеврами. Сейчас скромная оценка стоимости этих двух коллекций – более десяти миллиардов долларов.
– Ни фига себе насобирали! – восклицает Шан.
– Теперь я понял, почему откровенная халтура иногда стоит дороже шедевра, – ухмыляется Руслан. – Потому что кто-то вовремя устроил коммерческий ажиотаж вокруг художника.
– А я хотела бы взглянуть на такую художественную ценность, – говорит Кианг.
Руслан придерживает «брата» и говорит по-русски:
– Уверен, ты еще вчера просчитал, что мы пойдем в башню, прочитал в интернете о французской выставке в ней и заранее подготовился к этой лекции.
Антон, догоняя Кианг, хитро ухмыляется в ответ.
После картинной галереи путешественники поднимаются на смотровую площадку с прозрачным полом, со страхом и восхищением ходят по нему на высоте 470 метров. Затем перемещаются на сто двадцатый этаж в панорамный ресторан, намереваясь утолить голод и одновременно разглядеть безграничный Шанхай.
Дождавшись в ресторане заката, они переходят на смотровую площадку и любуются на зажигающуюся иллюминацию крупнейшего метрополиса планеты.
***
В шанхайском порту из подъехавшего к лайнеру такси высаживается Охотник в новой одежде и вместе с пассажирами поднимается на борт корабля. Он заходит в свою каюту, из саквояжа достает несколько сотен долларов, со стола берет рекламный буклет и направляется на палубу администрации круиза. Бесцеремонно обойдя секретаршу, индеец заходит прямиком в кабинет главного менеджера и садится перед ним, сверля того холодным взглядом. Менеджер изумлен наглостью пассажира, однако не показывает вида.